Множество незаурядных людей жили в насыщенной атмосфере удивительного города, впитывали и создавали ее.
В Черновцах родились известные поэты: А. Маргул-Шпербер (1898-1967), И. Вайсглас (1920-1979), К. Блум, А. Киттнер и другие. Жили здесь многие известные писатели и критики: И. Мангер, Я. Штернберг, М. Альтман, М. Харац, Ш. Бикель, Я. Фридман, Н. Кон, И. Бург*. Видные художники и скульпторы С. Лернер, Я. Айзеншер, И. Клигер, К. Полгар, Б. Редер начинали свое творчество в Черновцах. Здесь родились композитор и дирижер Людвиг Ротенберг (1865-1932), архитектор Джон Эберсон** (1875-1964), живописец и график Бронислав Тутельман*** (р. 1950), джазовый музыкант Авраам Фельдер (р. 1947), киноактриса Мила Кунис (р. 1983). Общественные и политические деятели – Давид Титтингер (1839-1900), Иосиф Зисельс (р. 1946) и др. Ученые – психоаналитик Вильгельм Райх (1897-1957), психиатр Вильгельм Штекель (1868-1940), биохимик Эрвин Чаргафф (1905-2002), экономист Ирма Адельман (р. 1930), врач-офтальмолог Анатолий Совва**** (р. 1966). Просто нет возможности здесь назвать всех.
УЛИЦА РАЙСА
Эдуард РАЙС (1850-1907) – первый еврей-бургомистр Черновцов. Его семья переехала из Галиции в Буковину в 1856 г. Доктор Соломон Райс, отец Эдуарда, обзавелся в Черновцах постоянной медицинской практикой.
Получив юридическое образование в Венском университете, Эдуард Райс в 1872 г. вернулся в Черновцы и 22 года пребывал в составе комитета палаты адвокатов Буковины, а потом стал вторым заместителем президента палаты. Райс активно участвовал в общественной и культурной жизни, был членом краевого школьного совета.
Неудивительно, что в 1894 г. его избрали вице-бургомистром Черновцов – и семь раз подряд переизбирали на эту должность. Он занимался разработкой инфраструктуры Черновцов, был в составе депутатов общественного совета, получивших у императора Франца-Иосифа аудиенцию по вопросам развития города. Удостоен титула императорского королевского советника и награжден орденом Франца-Иосифа.
В 1905 г. почти единогласно Эдуарда Райса избрали на должность бургомистра. В 1907 г. состоялось его переизбрание.
В том же году, находясь на лечении в венском санатории, Э. Райс внезапно умер от сердечного приступа. С большими почестями его похоронили на еврейском кладбище. На могиле установили часовню в мавританском стиле со звездой Давида на куполе.
На внеочередном заседании Черновицкого муниципального совета было решено внести фамилию Эдуарда Райса в Золотую книгу Буковины, а его портрет поместить в комнате бургомистра. Кроме того, в его честь переименовали улицу (отрезок нынешней улицы Украинской, где находился дом Э. Райса). По некоторым источникам, улица носила имя Райса до 1918 года.
Только в 2005 г., по ходатайству еврейского благотворительного фонда «Мирьям» в Черновцах, переулок Украинский был переименован в улицу имени «одного из черновицких бургомистров, талантливого адвоката, известного деятеля еврейской общины Буковины Эдуарда Райса». (jewishnews.com.ua)
НАЗНАЧЕН БАРОНОМ
Саломон ВАЙССЕЛЬБЕРГЕР (1867-1931) родился в семье помещика в селе Драчинцы, недалеко от Черновцов.
Саломон (чье имя даже в официальных источниках сокращали до «Сало») блестяще учился на юридическом факультете Черновицкого университета, где было очень много еврейских студентов.
Проработав на должности юриста, а потом – судьи окружного суда Имперских железных дорог 15 лет, Вайссельбергер вышел из судебной системы и начал работать в магистрате Черновцов. Активно занимался благоустройством города, в частности, электрификацией.
В 1909 г. Вайссельбергер стал вице-бургомистром, а в 1913 г. – бургомистром. Времена были не самые простые – началась война. Бургомистр прекрасно справлялся со своими обязанностями. Например, он решил проблему дефицита мелкой разменной монеты – наладил печать черновицких городских денег. На некоторое время местная экономика стабилизировалась.
На своем посту Вайссельбергер пробыл до середины 1914 г., когда в Черновцы вошли русские войска. Он делал все возможное, чтобы не допустить разрушения города. Но вместе с другими 23 авторитетными гражданами Буковины он был сослан в Сибирь и пробыл там больше года. Благодаря ходатайству международных организаций в ноябре 1915 г. буковинцев освободили. Вайссельбергер отправился в Вену, где снова занялся политической деятельностью.
Его мужество и верность родному городу не остались без внимания. Вайссельбергеру было пожаловано дворянство, а перед фамилией появилась приставка «фон». Позже его избрали в ландтаг (Буковинский краевой сейм). В 20-х гг. он был сенатором в парламенте Румынии и членом Палаты депутатов.
Саломон фон Вайссельбергер опубликовал мемуары на румынском и французском языках. (uk.wikipedia.org, jewishnews.com.ua)
ЕВРЕЙСКИЙ КАРУЗО
Йозефа ШМИДТА (1904-1942) еще при жизни прозвали «Карузо» – с вариантами: Буковинский, Немецкий, Еврейский... Но, несмотря на имеющиеся записи, книги и многочисленные публикации в Интернете, на постсоветском пространстве его имя известно только ценителям-меломанам да евреям старшего поколения, бережно хранившим пластинки с записями канторского пения.
Йозеф родился в селе Давидени (теперь Давыдовка, в Черновицкой области). Перед Первой мировой войной семья переселилась в Черновцы.
В хоре черновицкой синагоги Йозеф овладел техникой канторального пения. Чтобы успокоить отца, он посещал лекции в торговой академии, но будущее связывал только с музыкой.
После первого шумного успеха – концерта в Черновцах в 1924 г. – еврейская община отправила Шмидта в Берлин, совершенствоваться в вокале. Выбор Йозефа поддержали его мать и дядя. В Берлине Шмидт получил место кантора в синагоге Адас Исраэль. В его репертуаре появились неаполитанские песни и оперные арии. Но, несмотря на необычайно сильный, красивого тембра, природно поставленный тенор, Шмидт на оперной сцене практически не выступал. По банальной причине – его рост был немногим более 150 см.
Шмидт дебютировал на берлинском радио в 1929 г. в труднейшей партии Васко да Гама в опере Дж. Мейербера «Африканка». За три года в Берлине он спел на радио в 37 постановках.
После того, как в Германии вступил в силу закон о запрете приема евреев на работу, любимец немецкой публики переселился в Вену. Записывал пластинки, попробовал себя в роли киноактера. Дал два концерта в Черновцах, в зале Музыкального общества. В 1933 г. Шмидт выехал в длительное концертное турне – США, Мексика, Куба, Нидерланды, Бельгия…
В 1939 г. в Брюсселе сбылась мечта Йозефа Шмидта: он спел на сцене в оперном спектакле – партию Рудольфа в «Богеме» Пуччини. Певец совершил успешное турне по голландским и бельгийским городам.
Когда началась Вторая мировая война, Шмидт перебрался в Бельгию, потом в Париж, откуда был отправлен в городок Ла Бурбуль – туда под жандармский контроль переселяли евреев-беженцев.
Есть данные, что певец, благодаря своим связям, многих спас от депортации. Теперь он сам решил бежать в Швейцарию. Эта нейтральная страна не давала убежища евреям, и ему пришлось проникнуть туда нелегально. Даже при помощи влиятельных друзей документы для легализации добыть не удалось, и полиция отправила Шмидта в лагерь для интернированных в Гиренбад, недалеко от Цюриха, где вскоре он умер от сердечного приступа. Несмотря на запрет властей, 350 человек провожали Йозефа Шмидта в последний путь. На могиле певца высечены слова: «Звезда упала».
Через пару дней на его имя пришло приглашение на работу в оперный театр в городе Винтертура, которое давало право на легализацию.
Эта нелепая ранняя смерть стала невосполнимой утратой для всей мировой музыкальной культуры. Имя Йозефа Шмидта могло бы звучать в одном ряду с именами великих итальянских теноров. Певец оставил более 200 фонограмм. Кроме того, он снялся в 9 музыкальных фильмах.
В 1990 г. в кинотеатре «Черновцы» (бывший Темпль) открыта мемориальная доска. А в 2000 г. на Аллее звезд в Черновцах засияла звезда замечательного певца.
В 2008 г. в Тель-Авиве, неподалеку от здания Оперы, на средства мирового сообщества буковинских евреев установлен мемориальный камень Йозефу Шмидту. (jewishnews.com.ua, ru.wikipedia.org)
«ГРУСТНО, ДЕТИ, НА ЭТОМ ШИРОКОМ, ОГРОМНОМ СВЕТЕ…»
Элиэзер ШТЕЙНБАРГ (1880-1932) родился в бессарабском местечке Липканы, где и жил безвыездно до 1919 г., работал учителем идиша и иврита. Публиковал пьесы, стихи, методические пособия по педагогике, выступал с лекциями. Первые басни Штейнбарг опубликовал в 1910 г. в сборнике «Эйропэише Литэратур».
В 1914 г. он посетил Х.Н. Бялика в Одессе. Басни Штейнбарга произвели на Бялика сильное впечатление. Планы по изданию сборника басен в одесском издательстве «Мория» не осуществились из-за Первой мировой войны, но добросердечные отношения двух поэтов сохранились до конца жизни. Впоследствии Бялик опубликовал критический анализ басен, высоко оценив Штейнбарга как классика современной еврейской литературы.
Басни были новым для еврейской литературы жанром, а сочетание оригинального сюжета с разговорным идишем, талмудическими аллюзиями, еврейским фольклором и европейскими басенными традициями производило необыкновенное впечатление. Все это затрудняло их адекватную передачу на другие языки. Тем не менее, переводы на румынский стали появляться уже при жизни автора.
Особенно много усилий Штейнбарг посвятил развитию детской литературы на идише, регулярно публикуя занимательные истории, сказки и теоретические статьи. Пьесы его тоже пользовались популярностью. Он сам ставил их в детском театре Липкан, а впоследствии и в Черновцах, куда его пригласили в 1919 г. возглавить сеть еврейских школ «Дэр Идишер Шулфарэйн».
В 1921 г. Штейнбарг издал свой известный букварь «Aлэфбэйс» (с иллюстрациями А. Кольника). В 1920-х выходила серия его методических пособий «Култур» по еврейской педагогике. «Для всех Черновцы были центром идиша именно потому, что там жила центральная и влиятельнейшая фигура еврейской Румынии между двумя мировыми войнами – Элиэзер Штейнбарг». (Ш. Бикель)
В 1928 г. 12 басен Штейнбарга вышли в каталоге к 20-летию Черновицкой конференции по языку идиш. В том же году из-за ухудшения политической обстановки в Румынии он принял приглашение на пост директора еврейской школы в Рио-де-Жанейро (теперь школа носит его имя), участвовал в основании подобной школы в Сан-Паулу. Однако в Бразилии не прижился и через два года вернулся в Черновцы.
Из более чем 500 написанных к тому времени басен Штейнбарг отобрал 99 и готовил к первой книжной публикации. Однако даже верстку долгожданной книги ему увидеть не довелось.
Штейнбарга проводила в последний путь многотысячная толпа поклонников. На здании Еврейской больницы, где он скончался, вывесили мемориальную доску, которую удалили уже в советское время. На памятнике авторства А. Кольника высечены две строки на идиш из басни «Молоток и кусок железа»:
«Грустно, дети, на этом широком, огромном свете, горько! Так давайте хоть басней насладимся».
Сразу после смерти писателя в Черновцах вышло первое издание басен. За ним последовали расширенные переиздания и переводы на иврит, русский и многие европейские языки. Вышли и сборники занимательных историй для детей.
В 1988 г. в Черновцах писатель Иосиф Бург создал Еврейское культурное общество имени Элиэзера Штейнбарга. (jewbukovina.16mb.com, evreimir.com)
«ТВОРЮ СЛОВОМ ЖИЗНЬ»
МОЙ СОЛОВЕЙ
.
Моя мама
была когда-то косулей.
Золотисто-карие ее глаза
и грация –
они из времен косули.
.
Потом моя мама была
человеком, но ангелом – тоже.
.
Когда я спрашивала,
кем хотела бы она стать,
отвечала мне: соловьем.
.
Теперь она соловей.
Каждую ночь
я слышу ее
в саду моих грез бессонных.
.
Поет она Сион предков,
старую Австро-Венгрию,
холмы и леса Буковины.
И колыбельные песни
поет мне каждую ночь
мой соловей
в саду моих грез бессонных.
.
Перевод Н. Левандовской
.
ЧЕРНОВЦЫ
.
Город холмов, хранимый
буковыми лесами.
.
Луга протянулись вдоль Прута.
Купальщики и плоты.
.
Буйство майской сирени.
Майских жуков паденье.
И языки – все четыре –
что этот обжили воздух,
так мирно вместе живут.
.
Пока не упали бомбы,
счастьем дышит мой город.
.
Перевод Н. Левандовской
.
* * *
.
Вороний грай
снег растет как цветок
зимний холод
.
Как в Черновицах когда-то
мои мысли мерзнут
.
Перевод Г. Ратгауза
.
КТО Я
.
Когда я в чем-то сомневаюсь
я пишу стихи
.
когда я радуюсь
стихи пишутся
во мне
.
Кто же я
когда ничего
не пишу
.
Перевод А. Пантелята
.
***
.
Летом
я слушаю пчел
зимою – метель.
Я пью
мед твоей нежности
и
лед твоего присутствия.
Два чуда
в одной чаше.
.
Перевод Г. Ратгауза
Роза АУСЛЕНДЕР (Розалия Беатрис Рут Шерцер, 1901-1988) принадлежит к самым выдающимся немецкоязычным поэтам 20 века. Ее произведения переведены на многие языки, в том числе на украинский1, и отмечены литературными премиями. Издано 8-томное собрание стихотворений. В Черновцах на доме, где она родилась (сейчас ул. Сагайдачного, 57), установлена мемориальная доска.
Роза происходила из ассимилированной семьи, тем не менее, сохранявшей еврейские обычаи и традиции. Отец был хорошо знаком с хасидизмом и немало из этого духовного наследия передал дочери. Но большое значение для Розы имела и немецкая культура – семья ее матери происходила из Берлина.
Роза изучала философию в Черновицком университете и участвовала в «Этическом семинаре», где открыла для себя учение последователя Спинозы – Константина Бруннера.
В 1921 г. Роза вместе со университетским товарищем Игнацем Ауслендером эмигрировала в США. В Нью-Йорке молодые люди поженились. Однако брак через несколько лет распался.
Роза работала банковским служащим, помощником редактора немецкоязычной газеты. В антологии «America Herold Kalender» в 1928 г. были напечатаны ее первые стихи. В 1926 г. она получила американское гражданство, но утратила его, вернувшись в 1931 г. в Черновцы, чтобы ухаживать за больной матерью.
В 1939 г. в небольшом черновицком издательстве «Literaria» вышла первая подборка ее стихотворений «Радуга», выдержанная в духе неоромантизма. Значительная часть тиража погибла во время немецкой оккупации.
Когда в Черновцы вступили советские войска, поэтессу арестовали по подозрению в шпионаже, и она провела в тюрьме более 3-х месяцев.
Годы войны Роза пережила в черновицком гетто, вместе с матерью и братом скрываясь в подвале, чтобы избежать депортации в Транснистрию. Этому периоду посвящен цикл «Мотивы гетто». Тогда же она познакомилась с Паулем Целаном (последний раз они увиделись в 1957 г. в Париже).
После войны Роза снова эмигрировала в США. Из-за психологического шока она долго не могла писать по-немецки и перешла на английский. Лишь в 1956 г. поэтесса вернулась к родному языку, при этом отказавшись от классических форм стиха. После многолетнего перерыва вышли сборники «Незрячее лето», «36 праведников».
В 1965 г. Роза Ауслендер переехала в Дюссельдорф (ФРГ). До конца жизни она жила в пансионе местной еврейской общины. С конца 70-х из-за тяжелого артрита не могла самостоятельно писать и диктовала стихи. Всего у нее вышло более 20 поэтических сборников. Лейтмотив Буковины как утраченной отчизны звучит во многих стихотворениях. Немало стихов посвящено буковинским литераторам – Э. Штейнбаргу, И. Мангеру, П. Целану и другим.
Свое последнее стихотворение Роза Ауслендер написала в 85 лет. В нем 4 строки:
Мечта
доживет
мою жизнь
до конца.
(jewbukovina.16mb.com)
«ЕЩЕ Я ЖИТЬ ХОЧУ…»
Имя Зельмы МЕЕРБАУМ-АЙЗИНГЕР (1924-1942) впервые прозвучало в 1968 году. Немецкий издатель Х. Зайдель, при подготовке сборника памяти погибших поэтов «Слова, брошенные во тьму», нашел два ее стихотворения, написанных карандашом на листке бумаги. Их оказалось достаточно, чтобы понять – перед вами поэт.
Позднее были обнаружены 57 стихотворений (5 из них – переводы), переплетенных вручную в альбом под названием «Blutenlese» («Цветник»). Сборник предназначался другу Зельмы, ее сверстнику Лейзеру Фихману. Датированы они маем 1939 – декабрем 1941 года…
Отец Зельмы, Макс Меербаум, хозяина маленького магазина, рано умер, и мать вторично вышла замуж – за Лео Айзингера.
В гимназии девочка участвовала в работе сионистского кружка «Ѓа-шомер ѓа-цаир». И еще она была серьезно влюблена в Лейзера Фихмана. Его родственница вспоминала: «Он – высокий, всегда безупречно одетый, сдержанный… Зельма – натура эмоциональная, полная радости жизни, казалась совершенно безразличной к своему внешнему виду». Зато она знала и любила поэзию. В 1938 г. она сама начала писать. Занималась и переводами – между 4 языками – французским, румынским, идишем и немецким. Кстати, Зельма приходилась троюродной сестрой Паулю Целану.
После советской аннексии Северной Буковины в 1940 г. многие из участников кружка «Ѓа-шомер ѓа-цаир» были арестованы, а их руководитель погиб в заключении.
В начале войны семья Айзингер попала в гетто, а в 1942 г. была депортирована в трудовой лагерь в селе Михайловка.
«Мне кажется, что все мои дни, еще не наступившие, смерзлись в один ком и навсегда навалились мне на грудь. Рене, Рене, если бы хоть ты была со мной…» (Из письма подруге)
Художник А. Даган, которому удалось бежать из лагеря и спасти свой дневник, писал:
«Лагерь Михайловка. 19 октября 1942 г., воскресенье. Зельма Айзингер, восемнадцати лет, обещала дать мне книгу «Дом и Вселенная».
…25 октября, воскресенье. Мне не удалось получить у Зельмы обещанную книгу. Ее разобрали на самокрутки.
…16 декабря, 1942 г. К вечеру Зельма Меербаум-Айзингер умерла.
…18 декабря 1942 г. Госпожа Айзингер рассказала мне, что Зельма перед тем, как заболела, готовилась к побегу из лагеря в паре с одним ополченцем. Госпожа Айзингер узнала об этом из прощального письма, найденного в пальто дочери».
Родители Зельмы вскоре тоже умерли от сыпного тифа. А Лейзер так и не узнал о смерти своей подруги. Он выжил в трудовом лагере и в 1944 г. на небольшом корабле отправился в Палестину. Судно было потоплено в Средиземном море, никто из пассажиров не спасся.
Склони, о любимый, голову на ладони.
И слушай: я пою тебе песню.
Я о боли пою, о конце и о смерти.
Я пою об ушедшем счастье…
(Перевод Рут Левин)
О стихах Зельмы было известно только узкому кругу друзей. Ее подруги – Рене Абрамович-Михаэли и Эльза Шехтер-Керен – сумели сохранить их и переправить в Израиль. Преподаватель гимназии Герш Сегал увидел публикацию Зельмы в сборнике памяти погибших поэтов. Он хорошо помнил свою ученицу и был уверен, что эти стихотворения – не единственные, связался с Рене Михаэли и взялся за публикацию стихов.
В 1976 г. сборник вышел в Реховоте (второе издание – в 1979 г. в Тель-Авиве). В Германии сборник вышел в 1980 г. под названием «Я объята тоской». Книга стала сенсацией, свидетельствующей об исключительной зрелости дарования автора.
Сборник переведен на многие языки, но особой популярностью творчество Зельмы Меербаум пользуется в немецкоязычных странах. Существует множество музыкальных обработок и композиций на ее стихи. В 2001 г. в театре города Фюрт была поставлена пьеса о ней, а в Берлине в 2008 г. состоялся большой концерт по ее произведениям.
В Черновцах на доме по ул. Чернышевского установлена мемориальная доска.
Последнее стихотворение в сборнике звучит так (приводим разные варианты перевода):
Це найстрашніше – сліпо віддаватись
І бачити, що зайва ти.
Вже ні на що не сподіватись,
Як дим, у безвість відійти.
(Переклад Петра Рихла)
Труднее нет: себя даруя,
Знать – ни к чему твой дар другим,
Всецело отдаваясь, думать,
Что перейдешь в ничто, как дым.
(Перевод Рут Левин)
После стихотворения второпях дописано: «Я не успела закончить...».
(jewbukovina.16mb.com, berkovich-zametki.com)
ПЕВЕЦ СТАРОГО ГОРОДА
Леон КОПЕЛЬМАН (1904-1982) родился в селе Волчинец Черновицкой области. В 1924 г. он поступил в Академию художеств во Флоренции. Там он увлекся графикой. Формирование его творческой личности пришлось на период бурного развития художественной мысли, куда органично вплетались модернистские течения – кубизм, экспрессионизм, абстракционизм и др.
После окончания Академии Леон вернулся на Буковину. На фоне преобладающего реализма творчество Копельмана отличалось стилистической самобытностью и философской насыщенностью. В 1920-х гг. Копельман создал серию из 8 автопортретов в технике дереворит. В сложных, многоплановых графических листах заметен поиск новых выразительных средств, сознательное обострение образов, сведение их к почти гротескным.
Сюжетом значительного количества графических произведений 1920-30-х гг. стал изменчивый мир художника. Особенно выразителен офорт «Мастерская художника», где стирается грань между воображением и действительностью – они словно перетекают друг в друга.
Копельман пробовал себя в разных графических техниках: офорт, тушь, чернила, сепия и др.
С 1930 г. Л. Копельман был участником черновицких «Осенних салонов». Среди работ этого периода наиболее интересны ксилография «Еврейская легенда» и чернильные композиции на религиозные сюжеты. Стилистически близка гравюрам 1930-х гг. работа «Беженцы» (1944).
Разнообразное наследие Копельмана включает и промышленную графику: рекламу, этикетки, афиши, экслибрисы. Чернилами и акварелью рисует художник черновицкие пригороды, городские пейзажи.
В коллекции Черновицкого художественного музея хранится свыше 400 его произведений.
В музейном архиве содержатся сведения о том, что юноша, окончивший в Черновцах еврейский лицей, был записан румыном. После окончания такого престижного учебного заведения, как Флорентийская академия, он должен был сдавать экзамены в Бухарестской школе изящных искусств – на подтверждение права преподавания рисунка и каллиграфии в учебных заведениях Румынии. Во время войны он находился в черновицком гетто. Позднее как «советский художник» он не имел права дать согласие на вывоз за границу собственных работ. А в послевоенные годы всякое проявление оригинальности пластического мышления считалось формалистическим и враждебным. (И. Мищенко)
Все это отчасти объясняет неоднозначность личности художника и компромиссы, к которым он прибегал в дальнейшем во имя собственной безопасности и возможности спокойно работать.
В 1940-х гг. Л. Копельман стал одним из основателей Союза художников в Черновцах. В середине 1960-х гг. был внештатным художником в редакции газеты «Советская Буковина».
Теперь он работал в русле официально признанного искусства, замкнувшись в узком кругу тем: Черновцы, Гурзуф, Карпаты, портреты героев войны и труда. Копельман создал огромное количество видов Черновцов, в местной прессе его называли «певцом старого города». Последний эскиз датирован днем смерти художника.
Работы и архив художника его жена Шарлотта Зильберштейн передала музею. (holocaustmuseum.kharkov.ua, judaica.kiev.ua)
«ГАЛИЦКИЙ ШАГАЛ»
Артур КОЛЬНИК (1890-1972) – талантливый живописец и график, провел первую половину жизни в Восточной Галичине и Северной Буковине, а вторую – во Франции, где его именовали «галицким Шагалом». В зарубежных изданиях его иногда называют французским или польским художником, хотя сам он всегда ощущал себя частью еврейского мира Восточной Европы.
Родился Артур Кольник в Станиславе (ныне Ивано-Франковск). Учился в Краковской академии художеств, затем путешествовал по Галичине. В первые же дни войны попал на фронт. После ранения оказался в Вене, где познакомился с известным живописцем И. Кауфманом и посещал занятия в Венской академии изящных искусств.
После войны Кольник поселился в Черновцах и со временем стал весьма заметной фигурой в еврейской культурной жизни. С самого начала он входил в кружок энтузиастов идишистской культуры, возглавляемый Э. Штейнбаргом. Кольник сыграл видную роль в создании Культур-Лиги в Черновцах, был одним из руководителей ее художественной секции, участвовал в организации выставок и в издании литературы на идише.
А. Кольник писал натюрморты, пейзажи, жанровые композиции и портреты; самостоятельно освоил искусство ксилографии; иллюстрировал первые издания басен Э. Штейнбарга; пробовал свои силы в сценографии, декоративно-прикладном и монументальном искусстве. В 1918-1926 гг. он демонстрировал картины на выставках в Черновцах и вместе с художником Р. Рубином устроил две выставки в Нью-Йорке.
В конце 1931 г., спасаясь от преследований румынских антисемитов, Кольник вместе с семьей перебрался в Париж. Выброшенный из привычного ему мира, художник пережил глубокий духовный кризис. Лишь в 1935 г. он включился в художественную жизнь Парижа.
В Париже А. Кольник обратился к еврейской теме. «Полотна этого периода представляют собой синтетические воспоминания, постоянно появляющиеся персонажи которых стали символичными, – писал французский биограф художника М. Готье. – К таким персонажам относятся старик, мать, ребенок, музыкант, раввин, нищий… Он увеличил размер глаз, чтобы усилить их выражение. Он изменял обычный порядок пропорций... если хотел извлечь из этой диспропорции эффект оригинальной поэзии».
Кольник неоднократно воплощал свой любимый образ Скрипача. М. Шпербер посвятил ему эссе «Скрипач Кольника», где показал значимость образа клезмера в еврейской культуре.
В годы Второй мировой войны художник с женой и дочерью находился в лагере Расебеду, а его брат с семьей погиб в Освенциме.
В послевоенных произведениях Кольника настроения ностальгии и меланхолии особенно ощутимы.
После войны А. Кольник получил французское гражданство, входил в Комитет Ассоциации еврейских художников и скульпторов Франции. В 1962 г. с большим успехом прошла его персональная выставка в Париже. Своеобразным итогом творческой деятельности Кольника стала выставка 1968 г. в Тель-Авиве, где он представил 130 картин, гравюр и рисунков. (Е. Сиваченко, feldmancollection.org)
«НОСТАЛЬГИЯ ПО НЕСУЩЕСТВУЮЩЕМУ»
Александр ВАЙСМАН (р. 1967) появился на свет в Черновцах, в семье архитектора и медсестры. С самого детства увлекся рисованием и музыкой. В 1986 г. окончил Черновицкое музыкальное училище по классу скрипки.
«В 9 лет на каком-то клочке бумаги я нарисовал еврея со свечкой. Он сидел и читал книгу. Приехала художница из Москвы и из моря моих цветочков и натюрмортов выбрала именно этот набросок. Она умоляла меня подарить, мне было странно, мы очень сильно торговались, но я обещал уже это маме… » (Из интервью с З. Зарецкой)
В 1986-88 гг. Александр служил в армии, и в эти годы в его творчестве проявилась еврейская тема. «Вечерами в Ленинской комнате я слышал, как офицеры рассказывали, что они жили в домах, где раньше были евреи. Я был единственный еврей и не скрывал этого. Мне было очень тяжело. Я служил в тех самых местах, где были погромы – в Хмельницком. Вокруг были еврейские деревни и не было ни одного еврея. Когда никого не было, ночью я начал рисовать черной тушью лица… Я никогда их раньше не видел».
В 1991 г. Вайсман вместе с семьей репатриировался в Израиль и поселился в Нацрат-Илите. Главными героями его работ становятся евреи штетлов. Художник также иллюстрировал книги, издававшиеся в Израиле, России, Франции и США. Он работал над сценографией спектаклей театра «Галилея» в Нацрат-Илите (библейские темы, местечко, сегодняшний Израиль и др.), занимался оформлением концертов бардовского клуба – афиши, пригласительные билеты, обложки CD-дисков.
В 1992 г. в Черновцах в Государственном музее прошла его персональная выставка. Тогда же его работы были показаны в документальном фильме «Письмо сыну».
Александр – участник израильского фестиваля «Майн штетеле» («Мое местечко»), посвященного памяти Марка Шагала.
«…Его творчество – это ностальгия по несуществующему. Для Вайсмана местечко – поэзия, сказка. Его персонажи, как шагаловские, умеют летать. Саша никому не подражает. Но его герои обладают внутренней легкостью и поэтому готовы оторваться от земли». (А. Школьный)
«Понимание еврейской судьбы как круговорота, как символа вечности, отражено у А. Вайсмана во множестве гармоничных перевернутых композиций… Растет из неба корнями вверх и кроной в штетл огромное дерево, напоминая о нашем духовном земном небе…»
Семь своих картин художник подарил Черновицкому музею.
Работы Александра Вайсмана пронизаны тонким юмором и светлой грустью. «Эти легкие и одновременно глубокие визуальные "впечатления", основанные на диалоге с традицией – знак его личной национальной самоидентификации. О таком искусстве мечтали художники Культур-Лиги, – "создать сплав нашей истории, живущей в нас, с культурой нового времени”…» (jerusalem-korczak-home.com, mishpoha.org)
* Иосиф Бург (1912-2009) «остался последним писавшим на идише прозаиком в Восточной Европе». (ru.wikipedia.org)
**Вместе с сыном Д. Эберсоном спроектировал около 1200 кинотеатров, театров и оперных залов в США, Франции, Венесуэле, Мексике и Австралии.
***Между прочим, окончил Одесское художественное училище им. Грекова.
****Единственный в Украине врач-офтальмолог, владеющий всеми основными методами хирургического лечения катаракты.
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.