Если бы не Чайковский… Нет. Если бы не Адольф Бродский, то скрипичный концерт Петра Ильича еще долго пролежал бы «на полке» и, возможно, не стал бы обязательным в программе конкурса им. Чайковского.
Но сначала об известном факте – безудержном антисемитизме Чайковского. Известен он нам главным образом (а может, и единственным) из переписки композитора с его возвышенной меценаткой-незнакомкой (они, согласно договоренности, никогда не встречались) Надеждой фон Мекк. Но вот что примечательно – их антисемитизм не распространяется на возлюбленных музыкантов, если только они возлюбленные. Надежда Филаретовна поддерживала финансово не только Чайковского, но и Николая Рубинтштейна, и, «совершенно не афишируя своей вот уж действительно беспримерной доброты, она взяла на себя заботу об умирающем от водянки Генрике Венявском, поместила его у себя, выписала лучших врачей, облегчила ему болезнь, как могла, и именно в ее доме на Рождественском бульваре в Москве он скончался в марте 1880 года». ( Майя Шварцман, «О переписке Чайковского и фон Мекк» )
Правда, оба – и Рубинштейн, и Венявский, – были крещеные евреи. Но Бенджамена Дизраэли, графа Биконсфильда, премьер-министра Великобритании, крещение не спасло в глазах благородной ксенофобки: «..Англию с ее жидком во главе как бы хотелось поколотить…» – пишет она своему утонченному адресату, а тот вторит ей: «Я с большим удовольствием прочел сатиру на Биконсфильда. Как я рад, что назло этому ненавистному еврею англичанам порядочно достается в Афганистане».
В другом письме Чайковский пишет фон Мекк: «…Я очень доволен, что не вижу, не слышу, не обоняю жидов».
Он их «не обоняет» буквально ежедневно, поскольку тесно дружен с Николаем и Антоном Рубинштейнами, с первым даже живет в одной квартире на Знаменке, как вспоминает некий господин Иван Клименко, гостивший у них в 1870 или 1871 году. («Сцена и музыка», №25, 22 октября 1903 г., Одесса ) Братья Рубинштейны были учителями, а позже – коллегами П. Чайковского, всемерно пропагандировали и продвигали его творчество. И даже когда Чайковский в письмах к брату Модесту обрушивает завистливое негодование на преуспевающего за границей А. Рубинштейна, он ни разу не упоминает его еврейское происхождение.
Херши Фелдер, канадский драматург, актер и композитор, поставил моноспектакль «Наш великий Чайковский». В интервью по этому поводу он замечает: «…употребление Чайковским слова "жиды" никак не подтверждалось его действиями. Напротив, он из собственных средств назначил стипендию молодому еврейскому скрипачу Самуилу Литвинову. Он близко дружил с композиторами и дирижерами Антоном и Николаем Рубинштейнами. И наконец, он защищал Феликса Мендельсона от антисемитских инсинуаций Рихарда Вагнера».
Как же объяснить такие двойные стандарты великого русского композитора? Одно из объяснений – у каждого антисемита есть свой любимый еврей, но осмелюсь высказать другую гипотезу: получающий от госпожи фон Мекк содержание 6000 рублей в год композитор потворствует ее маленькой юдофобской слабости, тем более, что после 13 лет оживленной переписки, как только миллионерша разоряется, переписка иссякает.
К чему столь длительное отступление? Судите сами:
«…Ганслик весьма остроумно называет мою музыку “вонючей“. Только прочтя этот отзыв наиболее авторитетного венского критика, я оценил всю безграничность гражданского мужества, которое Вы выказали, появившись перед венской публикой с моим концертом. Меня это удивляет и трогает в высшей степени.
…Ваша симпатия к моему концерту, неоценимая заслуга, которую Вы оказали мне, поборов все препятствия и исполнив его, – сторицей вознаграждают меня…
Крепко-крепко жму Вашу руку, милый друг; примите самое искреннее и теплое спасибо за Вашу симпатию к моим сочинениям. Я очень, очень ценю ее!!!
Искренне любящий Вас П. Чайковский».
Это письмо адресовано Адольфу Бродскому, в 1881 г. в Вене исполнившему впервые (через пять лет после создания) скрипичный концерт Чайковского. Первоначально композитор посвятил этот концерт Леопольду Ауэру1 (тоже из выкрестов) в надежде, что тот исполнит его. Однако Ауэр посчитал концерт слишком сложным, неисполнимым.
Адольфу Бродскому концерт понравился, позже он писал Чайковскому: «Сыграть этот концерт публично сделалось моей мечтой с той минуты, как я посмотрел его в первый раз. Это было два года тому назад. Несколько раз принимался за него и бросал, потому что лень преодолевала желание достигнуть своей цели. Уж очень много трудностей вы там навалили. В прошлом году, будучи в Париже, я сыграл этот концерт Ларошу до того скверно, что он не мог получить надлежащего понятия о концерте, но всетаки он ему понравился. …вернувшись в Россию, я энергично принялся за ваш концерт. Что за прелесть! – можно его играть без конца и никогда не надоест. Это очень важное условие, чтобы преодолеть трудности. Когда мне показалось, что я его уже достаточно твердо знаю, я решился попытать свое счастье в Вене».
Бродский нашел союзника в лице бывшего старшего соученика по Венской консерватории Ганса Рихтера, ставшего дирижером Венского оркестра. Скрипачу удалось убедить членов Комитета филармонических концертов включить новое сочинение в программу концертов.
Во втором издании Чайковский посвятил свой концерт его первому исполнителю. Адольф Бродский еще не раз станет первым исполнителем – произведений Грига, Синдинга, Бюлова, Элгара…
Но кто же такой Адольф Бродский? Откуда он взялся?
Из Таганрога. Там он родился 2 апреля 1851 г. С пяти лет мальчика, заметив его способности, стали обучать игре на скрипке. В шесть лет он лишился матери. Отец получил работу в Херсоне, куда и переехал с четырьмя детьми. Со временем отец женился, и у Адольфа появилось еще четверо братьев и сестер. Понимая, что мальчику нужен настоящий педагог, отец отправил его в Одессу на обучение и попечение концертмейстера Одесского оперного театра. В 9 лет состоялся его первый публичный концерт. Юное дарование привлекло внимание богатых одесситов, и они собрали средства для его учебы за границей. Адольф с отцом поехали в Вену. По дороге они остановились в Берлине, где композитор Мейербер, услышав игру десятилетнего скрипача, дал ему рекомендацию для поступления в консерваторию.
В 1861 г. Адольфа приняли в Венскую консерваторию. Он учился у Йозефа Хельмсбергера и жил в его доме. Профессор обнаружил у Адольфа большой талант, занимался с ним и устраивал ему публичные концерты в Вене. В 1867 г. Бродский выдержал конкурс (из 30 конкурсантов) на место в Венском придворном оркестре. Хельмсбергер пригласил его участвовать в знаменитом Хельмсбергер-Поппер-квартете. Видимо, тогда и зародилась у молодого скрипача любовь к квартетам, которой он следовал всю жизнь.
В начале 1870-х Бродский вернулся в Россию и стал гастролировать, в основном, по югу России. На одном из концертов его услышал Чайковский и написал прекрасную рецензию.
Одна из рецензий Чайковского на выступления Бродского: «Скрипач Бродский… обладает совокупностью данных для блестящего виртуозного исполнения. Кроме высокоразвитой техники, у него есть и сила, и красота тона, и чувство меры, и выразительность, и блеск». (1875)
Молодой скрипач понравился Николаю Рубинштейну, и он как директор недавно открывшейся Московской консерватории пригласил туда Бродского. Работая в консерватории с 1874 по 1879 гг. в качестве ассистента профессора, музыкант сблизился с Чайковским, который тоже там преподавал.
В эти годы начинается дружба Адольфа Бродского с Николаем Рубинштейном и Львом Куперником, известным адвокатом, успешно защищавшим евреев на нескольких громких судебных процессах. Некоторое время Николай, Лев и Адольф жили вместе в большой квартире в Москве. Куперник и Бродский дружили до самой смерти Льва в 1905 году. Сохранилась дружба и с дочерью Льва, известной писательницей Татьяной Щепкиной-Куперник.
В 1879 г. Адольф уезжает из Москвы. Некоторое время дирижирует Киевским симфоническим оркестром, гастролирует в Крыму. В 1880 г. он женится на Анне Скадовской, и в этом же году молодожены уезжают в Париж и Вену.
В Париже Адольф Давидович знакомится с И.С. Тургеневым, у них завязывается многолетняя дружба. Музыкант встречается с Сен-Сансом, Лало, Сарасате. Бродский говорил, что узнал от Сарасате много нового относительно техники и звукоизвлечения.
Виртуозное исполнение в 1881 г. скрипичного концерта Чайковского в Вене приносит Адольфу Бродскому известность и ангажементы. Его приглашают на должность профессора Лейпцигской консерватории.
В Лейпциге Бродские прожили около восьми лет. Адольф Давидович организовал струнный квартет. В первом концерте квартета (6 февраля 1884 г.) принял участие Й. Брамс. Завязываются знакомства, с последующим сотрудничеством и многолетней дружбой с Э. Григом, Г. фон Бюловом, К. Синдингом, Ф. Бузони. Именно в доме Бродского Чайковский знакомится с Григом, Брамсом, с немецкими музыкантами.
С семьей Грига у Бродских складываются особенно близкие отношения, они ездят в гости друг к другу.
В Лейпциге Бродский создал свою скрипичную школу. У него было много учеников из Норвегии. Он настойчиво пропагандировал норвежскую музыку. Норвежский парламент наградил Бродского орденом Св. Улава за постоянную помощь и поддержку, оказанную норвежским музыкантам и композиторам.
Некоторые из учеников жили в доме Бродских. К ним относились как к своим детям. (Собственных детей у Бродских не было.) Адольф брал учеников с собой в путешествия, в гости к Э. Григу. С 1891 по 1895 гг. Бродский работал концертмейстером и солистом Нью-Йоркского симфонического оркестра. В Америку плыли с учеником А. Фидельманом, библиотекой, мебелью, слугами. Но в Америке не сложилось – Бродскому не понравилась коммерциализация музыки, и в 1895 г. он вернулся в Европу.
Вскоре он получает из Англии приглашение от сэра Чарльза Халле занять пост в его оркестре и пост профессора Королевского музыкального колледжа в Манчестере. В конце 1895 г. Халле умер, и Бродский заменил его на должности директора Королевского музыкального колледжа. Он исполнял эти обязанности, оставаясь профессором, в течение 34 лет – до конца жизни.
И, конечно же, в Манчестере Бродский создал квартет, который связывали тесные отношения с Эдуардом Элгаром, написавшим для него Op. 83.
Из рецензии английской газеты: «Бродский превосходно исполнил ля-минорный концерт Баха. Музыка Баха близка по духу этому великому артисту. Бродский заставил нас почувствовать простоту, являющуюся неотъемлемой частью возвышенности концерта. Музыка нигде не была осквернена мыслями о технических трудностях; все их профессор Бродский преодолевал со сдержанностью и легкостью… Оркестр на протяжении всего концерта был восхитителен: каждый из музыкантов словно выражал языком музыки свое глубокое уважение к Адольфу Бродскому и его искусству». (Любовь Сталбо, «Выдающийся скрипач Адольф Бродский» )
Кстати, играл А. Бродский на скрипке Гварнери.
Адольф Давидович обладал не только музыкальным даром, но и редкостным обаянием.
Где бы ни жили Бродские, вокруг них формировался круг интеллектуалов, музыкантов, писателей, завязывались теплые многолетние отношения. Можно только себе представить, с каким удовольствием эти талантливые люди общались, музицировали, делились новыми сочинениями…
В Манчестере у Бродских было много друзей, учеников, по-прежнему живших в их доме. Адольф Давидович оказывал большое влияние на музыкальную жизнь Манчестера и Англии. Неоднократно выступал он и в России. Последняя концертная поездка в Россию состоялась в начале 1910-х годов. Во время этой поездки был концерт и в Одессе. Племянница музыканта Лидия вспоминает о его последнем приезде в Одессу: «Мы все были на его концерте в Городском саду. Дядя был …просто обаятельным. Веселый, жизнерадостный, он всех очаровал. Я узнала тогда, что он прекрасный шахматист…»
Был у Бродского и ученик из Одессы. Наум Блиндер учился в Одессе у Петра Столярского и Александра Фидельмана (ученика Бродского). Адольф Давидович, услышав его игру, пригласил продолжить обучение в Манчестерском колледже2. Позже Наум Блиндер стал учителем Исаака Стерна, вспоминавшего его с большим теплом и благодарностью.
В 1921 г. тяжело заболела жена Адольфа Давидовича, Анна Львовна. Для помощи в уходе за сестрой к Бродским из России приехала Ольга Скадовская (Пикар) с сыном Леоном.
В январе 1927 г. 76-летний А. Бродский исполнил скрипичный концерт Э. Элгара в ходе празднования 70-летия композитора.
22 января 1929 г. выдающегося скрипача не стало, а в сентябре скончалась его жена.
В доме Бродских осталась жить Ольга Пикар, а после ее смерти – ее сын Леон.
«После смерти Леона городские власти, к которым перешел дом, решили привести его в порядок и вывезти на свалку весь заполнявший его хлам. По счастливой случайности, буквально накануне прихода рабочих, дом посетила комиссия Королевского колледжа музыки. Взорам членов комиссии предстала картина полного запустения: на полу, вперемежку с остатками недоеденной пищи и мышиным пометом, были разбросаны письма к Бродскому Грига, Сен-Санса и других музыкальных знаменитостей, афиши концертов, программы. Часть бумаг и документов находилась в ящиках и коробках, предназначенных к отправке на свалку. Музыканты бережно собрали все материалы и увезли их в колледж; таким образом, ценнейшая коллекция Бродского оказалась спасенной от уничтожения.
Что же содержится в этом, в своем роде уникальном, собрании документов? Это, прежде всего, письма к Бродскому П.И. Чайковского, Э. и Н. Григов, Й. Брамса, Г. фон Бюлова, Г. Рихтера, Ф. Бузони, К. Сен-Санса, Э. Лало, Э. Изаи, Э. Элгара, И. Тургенева. В коллекции много открыток, фотографий и фотопортретов, некоторые из них – с автографами и посвящениями дарителей... Ценнейший материал для истории музыки представляют ноты, газетные вырезки с рецензиями концертов Бродского, программы его концертов и даже билеты на них, а также его дипломы». (Эрнст Зальцберг, «Сын России, пасынок Англии» )
Записей игры Бродского, к сожалению, не сохранилось. Мы никогда не услышим, как звучал скрипичный концерт Чайковского при жизни его автора.
| Вы не можете удалить эту картинку |
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
