Чем больше я вдумываюсь в термин «еврейский самиздат», тем больше он кажется мне бессмысленным, так же как и «еврейское искусство» или «еврейское кино», или другие подобные дефиниции, которые на самом деле не отражают ни суть этого явления, ни даже формы, потому что очень трудно было, особенно в те годы (60-е — 80-е), провести грань между еврейским и общедемократическим самиздатом. Они очень сильно переплетались: одни и те же авторы очень часто принимали участие как в одном, так и в другом ответвлении самиздата.
С достаточно большой степенью уверенности можно сказать, что еврейский самиздат — это часть общедемократического, или общего самиздата, но имеющая национальную окраску.
Прожившие то время хорошо помнят, что в условиях жесткой цензуры, подавления всех проявлений художественной, политической, публицистической мысли, выходящей за официально разрешенные пределы, самиздат был отдушиной или даже окном, через которое можно было дышать.
У Александра Галича, песни которого ходили в самиздате (в основном на магнитофонной пленке), есть следующие строки:
Бродит кривда с полосы
на полосу,
Делится с соседской
Кривдой опытом!..
Но гремит — напетое вполголоса,
Но гудит — прочитанное
шепотом!
Ни партера нет, ни лож, ни яруса,
Клака1 не безумствует
припадочно...
Есть магнитофон системы
«Яуза»...
Вот и все!
...А этого достаточно!
Есть — стоит картина
на подрамнике!
Есть — отстуканы четыре копии!
Есть магнитофон системы
«Яуза»!
Этого достаточно!
В этих строчках — суть самиздата, состоящая не только в создании неподцензурной литературы, но и в песенном творчестве, и даже в изобразительном искусстве — речь идет о целом культурном слое.
Анекдот тех времен симптоматично отражает феномен самиздата. Женщина спрашивает подругу, перепечатывающую на машинке «Войну и мир»:
— Зачем ты это делаешь?!
— Понимаешь, моей дочери в школе задали прочесть «Войну и мир», а она читает только самиздат.
Термин «самиздат» появился примерно году в 66-м, но сам этот феномен русской культуры уходит корнями даже не в 19-й, а в конец 18 в., когда в списках распространялись произведения различных авторов, прежде всего поэтические.
Задолго до 60-х годов нашего века, в 40-е, зародилась традиция еврейского самиздата, которая началась с переписывания еврейских календарей (их официальное издание было прекращено в конце 30-х годов). Каждый год религиозные евреи вычисляли, переписывали и распространяли календари, были и рукописные молитвенники и другие религиозные тексты.
Общедемократический же самиздат начался в 44-м году с романа А. Белинкова «Черновик чувств», который в списках распространялся в узком кругу знакомых. Автор — еврей, хотя его нельзя назвать еврейским писателем — в том же году был арестован. Одним из первых последователей Белинкова в самиздате стал H. Коржавин (Мандель), который в 47-м году написал антисталинскую поэму и даже организовал кружок по обсуждению антитоталитарных проблем. К самиздату 40-х следует также отнести отрывок из поэмы М. Алигер «Твоя победа» и ответ на него анонимного автора (предположительно И. Эренбурга). Очень интересный автор — Есенин-Вольпин, в 49-м году впервые появившийся в самиздате и более 20-ти лет активно работавший в нем. Именно с него начинается само понятие правозащиты: он впервые обратил внимание общественности на необходимость строгого соблюдения, пусть плохих, пусть советских, но законов.
В 50-е годы журналист Я. Эйдельман (отец известного писателя H. Эйдельмана) — по убеждениям сионист — распространил в самиздате статьи о Синайской кампании 56-го года, о Ханне Селеш, а также сочинение «А и Б» (Основы сионизма). Руководитель сионистского кружка в Москве Э. Моргулис выпустил в самиздате ряд сводок израильского радио, очерки «Государство Израиль», «Обзор жизни еврейских общин» М. Бергмана, который перевел известный роман Л. Юриса «Эксодус» и мемуары Хаима Вейцмана.
В общем самиздате можно назвать массу фамилий евреев. Мне иногда даже становится немного страшно, потому что когда-нибудь опять скажут: вот, евреи сделали революцию, евреи занимались самиздатом, готовили перестройку, и они виноваты во всех негативных сторонах этого явления.
Самиздат конца 50-х — начала 60-х годов был не только явлением общественно-политическим, но и культурным, в нем нередко печаталась литература очень высокого уровня. Не говоря уже о произведениях О. Мандельштама, Б. Пастернака, можно отметить С. Липкина, И. Габая, Г. Сапгира, Е. Рейна, Н. Горбаневскую, И. Губермана... С самиздата, по существу, начинал и Иосиф Бродский. В самиздате же циркулировал и процесс над ним, записанный Фридой Вигдоровой. Это был один из первых образцов самиздата, попавших мне в руки.
Проза в самиздате была представлена такими именами, как В. Гроссман, Г. Владимов, Б. Хазанов, А. Гладилин, А. Бек, В. Каверин, В. Войнович, В. Аксенов, А. Синявский и Ю. Даниэль.
Воспоминания Л. Чуковской, Е. Гинзбург, Г. Серебряковой, Н. Мандельштам легли в основу целого слоя, приоткрывшего завесу над историей 20-х — 30-х годов.
Публицистика Л. Богораз, П. Якира, Л. Копелева, В. Альбрехта, Ж. и Р. Медведевых, З. Паперного и Г. Померанца образовала еще один слой самиздата, в котором обсуждались политические события, нравственная проблематика и иные актуальные вопросы.
Некоторые произведения авторов, известных по «официальным» публикациям, сразу направлялись ими в самиздат. Например, «Гадкие лебеди» братьев Стругацких больше 10-ти лет циркулировали только в самиздате. Повесть «За миллиард лет до конца света» тоже сначала появилась в самиздате с посвящением А. Сахарову и только потом, уже без посвящения — в журнале «Знание — сила».
В общем самиздате, начиная с конца 50-х годов, имелся целый ряд публицистических произведений, причем, как правило, нееврейских авторов, описывающих такие явления, как борьба с космополитизмом, «дело врачей», антисемитизм, вопросы фактически запрещенной еврейской культуры. Доклад «К проблемам антисемитизма в СССР» Б. Полевого, редактора журнала «Юность», который в
57-м году впервые поднял эти вопросы, распространялся в самиздате, как и выступление П. Бляхина в Союзе советских писателей, в котором он призывал писательскую организацию отмежеваться от антисемитизма. Было письмо (1969 г.) П. Якира, сына известного военачальника, в журнал «Коммунист» по поводу положения дел с еврейской культурой и антисемитизмом.
А. Амальрик в своем произведении «Просуществует ли Советский Союз до 1984-го года?» (1964 г.) доказывал, что имперские государства типа Советского Союза строят свою политику на идеологии борьбы с внешними и внутренними врагами. Таким внешним врагом может быть, например, американский империализм. Евреи же на протяжении, по крайней мере, всех послевоенных лет советской истории играли роль внутреннего врага, на котором держалась часть советской внутренней и даже внешней политики.
Еврейский вопрос был освещен и в русском патриотическом самиздате. Некоторые его представители достаточно благожелательно освещали еврейский вопрос и положение евреев, но были и весьма жесткие радикалы, выступавшие с резко антисемитских позиций. Советская власть вела себя по отношению к правым авторам терпимей, чем к демократическим, но, тем не менее, и они иногда становились объектами судебных процессов. В 67-м году 5 членов «группы Огурцова» в Ленинграде получили большие сроки заключения именно за такую русско-православную патриотическую деятельность.
Непосредственно в еврейском самиздате можно выделить художественное и политическое направления. Последнее можно разделить на две части. Первая касалась Израиля: начиная с конца 50-х записывались передачи израильского радио и распространялись в самиздате. Еврейский самиздат, естественно, питали и проблемы советских евреев. В середине 70-х наметился некий конфликт межу сионистской ветвью — «эмиграционщиками» или, как их чаще называли, «политиками», и культурной ветвью — «культурниками».
Этот конфликт вызревал постепенно. Примерно в 70-м году к
Ю. Телесину (его называли Принц Самиздатский), посвятившему жизнь распространению самиздата, пришла группа еврейских отказников и пыталась заставить его не заниматься общедемократическими вопросами, чтобы «не бросать тень» на сионистскую часть. Они считали, что участие в общедемократическом движении бесперспективно и может помешать решению чисто эмиграционных проблем. В 75-м году, когда еврейское движение четко разделилось на части, это нашло отражение и в самиздате: была полемика и активный обмен статьями. Кстати, нынешний Президент ВААДа России М. Членов под псевдонимом участвовал в этой полемике как «культурник». Другие известные «культурники» — В. Файн, В. Престин. Наиболее известные «политики» — А. Лернер, А. Щаранский, В. Слепак.
«Политиков» поддерживали различные международные еврейские организации. Тем не менее, культурное направление привлекло очень многих людей. Считалось, что из 2 миллионов советских евреев примерно 10% хотят уехать, но многие из остающихся хотят знать и развивать еврейскую культуру здесь, и даже для тех, кто уезжает, это не менее необходимо.
Отношение власти к самиздату иногда было терпимым, как, например, в 70-е годы, а иногда накатывали репрессии. Прежде всего под удар попадали «политики». К закату советской власти (черный период 82-84 гг.) «культурники» тоже попали под пресс репрессий: преподаватели иврита, редакторы безобидных сборников.
Против активистов самиздата до 62-го года использовалась известная 58-я статья, один из подпунктов которой — «антисоветская агитация и пропаганда». Эта статья применялась, в частности, к создателям журналов «Синтаксис» и «Феникс». После 61-го года в уголовном кодексе появилась 62-я статья — «Антисоветская агитация и пропаганда» (до 7 лет лишения свободы и 5 лет ссылки). Против Даниэля и Синявского (1965 г.) была применена именно она. Появившаяся позже статья «Клевета на советский государственный и общественный строй» была немного «облегчена» и предусматривала до 3-х лет лишения свободы.
Большой импульс еврейскому самиздату дала Шестидневная война: появилась масса произведений — как публицистических, так и художественных. До сих пор в лесу под Ригой не могут отыскать закопанный в конце 60-х чемоданчик с книгами Л. Юриса. В начале 70-х годов одним из авторов и редакторов различных самиздатовских изданий в Москве был Ф. Дектор (переводчик повести Ицхака Мераса «Вечный шах»).
Самыми активными центрами такой деятельности на Украине были Киев, Одесса (Г. Шапиро — об участии евреев во второй мировой войне) и Харьков (Парицкий организовал кружок самиздата). В 66-м году очень широко распространялась речь И. Дзюбы на самодеятельном митинге в Бабьем Яру, широко разошлось письмо (1968 г.) киевлянина Б. Кочубиевского «Почему я сионист?».
Материалы, «самолетного дела»2 очень активно циркулировали в самиздате, вызывая мощный резонанс, как за рубежом, так и внутри страны. «Самолетное дело» не только не испугало потенциальных эмигрантов, но, благодаря международной реакции, фактически открыло замки на границах СССР, через которые за последующие 10 лет выехало более 100 тысяч евреев.
Идея эмиграции росла, как снежный ком. Власти пытались помешать этому путем создания института «отказников». Именно к этому времени относится ряд писем от различных групп евреев советскому правительству и в международные организации. В Киеве в начале 80-х гг. было около 4-х тысяч отказников. Эти письма подтолкнули власти к решению провести ряд показательных процессов.
За ленинградским процессом последовал второй. В Кишиневе в 71-м г. судили молодежь, занимавшуюся изготовлением и распространением самиздата. В этот процесс попала и моя двоюродная сестра О. Трейгерман. Ее друзья Д. Рабинович и А. Гальперин купили в каком-то институте копировальную машину «Эра», починили и пытались переправить по частям из Кишинева в Ленинград. По этому делу проходили А. Волошин, Х. Кижнер, А. Трахтенберг и С. Левит.
С начала 70-х годов, когда среди «отказников» началось достаточно широкое преподавание иврита, появились и самиздатовские учебники. Религиозное направление самиздата было представлено целым рядом произведений, таких авторов как М. Шнейдер («Ани маамин — я верю»), Г. Вассерман («Лекции по иудаизму для начинающих»), Э. Эссас («Комментарии к Пятикнижию») и П. Полонский («Лекции по основам иудаизма»).
Большое внимание международной общественности в 1970 г. привлек процесс над одесситкой
Р. Палатник. Она получила свой срок за распространение самиздатовской литературы, что вызвало очень много писем в ее защиту, включая и письмо Сахарова. Менее известны судебные процессы над В. Кукуем (Свердловск, 1970), И. Гольцем (Луцк, 1971), Я. Ханцисом (Кишинев, 1972), А. Фельдманом (Киев, 1973).
Кроме самиздата, был еще так называемый «тамиздат» — книги, которые завозились из-за границы. Уже упоминался «Эксодус» Юриса. Известный израильский журнал «22» фигурировал в нескольких судебных процессах, в том числе по делу нашей группы, арестованной в Черновцах (1984 г.).
В 1975 г. в американском Конгрессе была принята «Поправка Джексона-Вейнике», предусматривающая прекращение помощи СССР, а также лишение его статуса наибольшего благоприятствования в торговле за то, что он не разрешает выезжать евреям. К тому времени Хельсинкский акт уже был подписан, а в нем декларировались и воссоединение семей, и свободный выбор места жительства.
Политическая часть еврейского подполья начала сбор подписей в поддержку решения американского Конгресса. Я также подписывал один из вариантов этого письма. Потом многие пострадали за эти подписи. В частности, в начале 77-го года, когда был арестован Н. Щаранский, в 78-м — В. Слепак, И. Нудель, И. Бегун и др., практически всем им вспоминали эти подписи.
Контакты между еврейским и общим правозащитным движением особенно оживились в середине 70-х, когда возникли Хельсинкские группы. Именно в украинской Хельсинкской группе начали проходить совместные акции, направленные на защиту украинской национальной идеи. Аналогичные процессы происходили и в Литве, Москве, Грузии...
Контактам еврейских и общедемократических движений мы во многом обязаны той ситуации межнационального мира, которая создалась в Прибалтике и Украине после падения коммунизма.
Еще один аспект самиздата: письма в места заключения и ссылки, где в конце 70-х — начале 80-х годов находилась достаточно большая группа еврейских активистов. Находящиеся на свободе опекали их. Одной из таких «мам-опекунш» была Ида Нудель (пробыла в отказе около 20 лет и уехала только в 87-м или 88-м году) — она регулярно отправляла письма нескольким десяткам человек, в том числе и мне. В письмах она не просто поддерживала дух находящихся в заключении, но и вела своеобразную сионистскую пропаганду, например, переписывала целые художественные произведения. В частности, я получил от нее рассказы Башевиса-Зингера — по рассказу в каждом письме, а если рассказ был большой, то она разбивала его на части.
В начале 70-х появился ряд периодических изданий. Первое периодическое еврейское издание — журнал «Итон» (Л. Коренблит и И. Менделевич) начал выходить в феврале 70-го в Риге. В нем печатались и художественные произведения, но прежде всего материалы об отказниках, правозащитные вопросы, письма к правительству с требованием свободы выезда. «Итон» вышел всего три раза — 3-й номер был арестован, вместе со всей редакцией во главе с Л. Коренблитом. После «Итона» в Москве начал выходить «Исход». Интересно, что этот журнал, сосредоточивший внимание на вопросах выезда, начал издавать не еврей, а В. Федосеев, русский правозащитник.
Эстафету от «Итона» и «Исхода» подхватили «Вестник Исхода» (В. Менакер, Ю. Брейтбарт, Б. Орлов), выходивший в 71-м — 72-м годах, и «Белая книга Исхода» Р. Бутмана. «Евреи в СССР» (1972-1978) — очень известный сборник. Известный физик А. Воронель и В. Яхот начали издавать его в Москве, а после отъезда продолжили издание в Израиле, но уже под названием «Сион» (позже «22»). Весьма солидный журнал «культурников» «Тарбут» (В. Браиловский, В. Файн, В. Престин, Ф. Дектор, М. Азбель) не только пытался поддержать хороший литературный уровень, но и достаточно красиво оформлялся.
Серьезные издания — «Евреи в современном мире», «Выезд в Израиль, право и практика». В начале 80-х в Риге начал выходить журнал «Закон и действительность».
Следует еще упомянуть «Информационный бюллетень по проблемам репатриации», «Вестник дружбы и культурных связей с Израилем», журнал «Шалом».
К самиздату в широком смысле этого явления, наверное, следует отнести и подпольные театральные группы, например, группу Леонида Кельберта, который в 80-х годах сформировал из отказников Ленинграда театральный коллектив.
В 1969-70 гг. ходили в самиздате коллективные письма с требованиями свободы выезда, довольно традиционные по форме: письма 18-ти еврейских семей из Грузии (Израильскому правительству),
25-ти евреев из Москвы и 28-ми евреев Риги (Генсеку ООН), 10-ти киевских евреев (Голде Меир), 17-ти минских евреев (Президенту Израиля).
Когда советское правительcтво шло на разрешение выезда, оно это делало как бы под видом воссоединения семей. Поэтому в письмах указывался этот предлог. Но встречались и исключения. В самиздате 70-го года есть письмо Х. Клейзмера, Б. Борухович и Б. Шлаена, заявивших, что они хотят жить еврейской жизнью, и в связи с тем, что это невозможно сделать в Советском Союзе (перечислялись все репрессии против еврейской культуры), именно поэтому они хотят уехать. Власти так растерялись перед этим исключением, что разрешили выезд.
Как вести себя в отказе? Этот вопрос звучал тогда достаточно драматично: к концу 70-х годов в стране накопились десятки тысяч отказников. Большинство из них просто раз в полгода возобновляло прошение о выезде. Но небольшая часть вела себя очень активно, хоть это и было очень опасно. Но возникала цепная реакция: тех, кто писал в защиту посаженных, сажали, и опять кто-то их защищал.
Последние судебные процессы прошли в 84-85 гг., буквально накануне перестройки. Весной 1985 г. в Черновцах прошло три судебных процесса (Я. Розенберг, Л. Шраер, И. Зисельс), в материалах дел которых фигурировало размножение фотоспособом учебника иврита, хранение и распространение журнала «22». В одном из последних судебных процессов обвиняемым был Ю. Эдельштейн, нынешний министр абсорбции Израиля. Он был преподавателем иврита, но судили его за хранение наркотиков, которые были ему подброшены.
Было еще несколько подобных случаев, а также инсценировки изнасилования, хулиганства и т.д. Все это описывалось в самиздате.
В заключение несколько слов о себе. Первый судебный процесс у меня был чисто самиздатовский, хотя по материалам дела фигурировала еще моя деятельность в комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях. Но поскольку это было трудно построить в судебном виде, то в приговор было вынесено только распространение самиздата. В своем «последнем слове» на этом процессе (4 апреля 1979 г.) я, в
частности, сказал:
«Я благодарен всем, кто прошел с честью через политические репрессии за последние 200 лет российской истории — от Радищева до процессов 1978 года. Благодарен потому, что этим людям я обязан тем, что научился у них чувствовать себя свободным и гордым человеком даже за каменными стенами тюрьмы. Я склоняюсь перед их мужественной и высоконравственной позицией. Ведь им достаточно было произнести только одно слово: «отрекаюсь» — и вернулось бы тепло и сытость, здоровье и уют. Но они не произнесли этого слова.
Я прошу прощения у своих близких и знакомых за то, что им пришлось пережить.
Судьям же, которые не в состоянии самостоятельно вынести справедливый приговор, мне сказать нечего».
Из книги «Если я только для себя...»
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
