+7

Литература
За чертой?

Александр Краснопольский

Кофе был вкусным, и хотя в восточной манере есть свои плюсы, обычно я пью растворимый, со сгущенкой. «Сказать — значит обозначить», — подумал я, — «это довольно просто, а какие конкретно плюсы-то?»

«Чушь какая-то лезет в голову», — удивился я, — «какие еще плюсы и что обозначать... откуда у меня этот высокопарный стиль?» И тут я увидел их. Обеих. Они сидели прямо напротив входа в кафе, и, разговаривая, делали вид, что не замечают меня. Так, интересно, как они узнали друг о друге? Они же были из разных эпох. Моих, естественно. Нинка было моей пассией в институте, а Ольга, да нет, конечно, значительно позже, нас же Толик познакомил. Ну да, она вообще была не местная и жила в заводском общежитии. Щебечут, словно старые подруги, а на меня ни взгляда. Хорошо, что жена уткнулась в зеркало, губы подкрашивает. Хоть какая-то польза от косметики. Хм. Поддержу игру, я их тоже не знаю. Да они обе как с Марса, вон и волосы красные. Было бы здорово на макушке у одной из них нарисовать что-нибудь, часы, например... Глупость какая-то, ирреальность, тоже мне Сальвадор Дали. Слава Б-гу, отошли от кафешки, жена так и не узнала, какие неприятности могли быть. А, собственно говоря, какие? Ну, гулял с обеими, так ведь давно дело было, лет десять прошло или даже больше. Нет, все же неприятно. Из раздумья меня вывела жена — почувствовав, что я ушел в себя, она начала пощипывать за руку, это ее любимое занятие. Живодерство какое-то. «Да, дорогая?»

«Вон та женщина, в магазине напротив, похожа на твою маму», — порадовала меня моя вторая половина. «Что ты имеешь в виду, что мама здесь?» Так и есть, стоило только взглянуть, чтобы убедиться, это она. Я же звонил ей вчера, она была дома, зачем она прилетела сюда? Интересно, на каком она языке говорит здесь?.. Языке?

Ну да, мы же здесь как туристы. «Послушай, киска, это явно кто-то другой, пошли отсюда, а?»

Ветерок с запахом мяты немножко ободрил, и мне стало смешно — встретить столько похожих людей в туристической поездке за границей... Интересно, что она все время оглядывается, неужели все еще сомневается в маме? И рука дрожит, во проняло, знал бы раньше, что она так впечатлительна, давно бы отмочил какую-нибудь шутку с двойниками. Я-то всегда считал ее толстокожей материалисткой. «Ну что ты, дорогая, успокойся», — начал я и проследил взглядом ее взгляд. Сергей. Ну, точно он, даже челюсть, в которую он когда-то въехал своим пудовым кулачищем, заныла. Черт, или здесь съезд двойников, или мне, нет нам, срочно нужна отдельная палата и санитар. «Знаешь что, пойдем сюда», — и я, резко развернувшись, увлек ее в боковую улочку. Через десять минут мы вышли к реке и направились к лодочной станции. Сев в лодку, я бодро выгреб на середину реки. Судя по подавленному состоянию супруги, она еще не пришла в себя. «Ну что, надеюсь, лодочник — не наш родственник?» «Сосед из третьего подъезда», — выдавила она. «Не смешно», — подумал я, и, перестав грести, опустил руку в воду. Вода была реальна. «Мы что, «того», — жена покрутила пальцем у виска, — «вместе?» «Похоже на то», — констатировал я. «А это все», — она театральным жестом обвела все вокруг, — «что?» «Возможно, и даже те небоскребы по факту нарисованы на бумаге», — подыграл я. — «Тогда почему бы не попробовать разговорить кого-нибудь из узнанных нами, а?» Выдвинув столь смелое предложение, я взялся за весла и, развернув лодку, погреб к лодочной станции. Лодочник уже сменился и не вызвал у нас никаких воспоминаний. Мы пошли дальше, надеясь быстро вернуться к кафе, но похоже, что заблудились. Вокруг сновали люди и мы несколько раз пытались их спросить о дороге в центр города, но они или действительно не понимали мой английский, либо... кажется, они говорили на каком-то другом языке.

Выйдя на середину площади, мы начали озираться, в надежде увидеть небоскребы и сориентироваться по ним. Отсутствие небоскребов, ранее видимых практически с любого места этого района, нас не огорчило, а даже заинтриговало. На прилавке газетного киоска лежали газеты и журналы, но, что поразительно, мы не увидели ни одной даты и не вспомнили таких названий газет и журналов и, что самое странное, не определили язык. Буквы были латинскими, но читалось все, как абракадабра. Отойдя от киоска в сквер, мы присели на скамейку. «Что с нами?» — шепотом спросила жена. — «Над нами что, кто-то экспериментирует?» «Все может быть, но, скорее всего, у нас коллективная галлюцинация», — предположил я. «Это опасно?» — испугалась она. «А почему ты, собственно говоря, шепчешь-то, боишься, кого, интересно знать?» «А куда мы пойдем?» — продолжала шептать она. — «Наверное, и гостиницы, где мы, остановились уже нет?» «Снимем другую», — храбрился я. «А деньги, какие здесь деньги? И, похоже, здесь не говорят на английском. Может, обратимся в полицию?» «Что за бредовое предложение», — испугался я, — «забудь немедленно, хочешь провести день-другой в полицейском обезьяннике?» «Но ведь что-то нужно делать?» Голос ее дрожал и с минуты на минуту ожидался фонтан слез.

«Вот что, пошли, есть у меня идейка.» Бодро подхватив под руку, я потащил ее в центр, — по крайней мере, туда, где я его предполагал. Центр города уже был другим, более старым, что ли, хотя машины, снующие между домов, были вполне современными. Кружа по району, я напряженно искал церковь, любую, утром я видел их до десятка, и, когда, наконец, увидел одну из них, то чуть не вскрикнул. Но подойдя к ней, мы с ужасом увидели, что она закрыта. Просто висел замок. Амбарный и уже порядком заржавевший. Ничего, ничего, бубнил я, продолжим поиски. Мы уже обошли черт знает сколько кварталов и убедились, что все встреченные нам заведения культов закрыты — и церкви, и мечеть, и даже кришнаитское заведение.

Плечи жены уже подрагивали в беззвучном плаче, когда я заметил его. Ну, точно, это был еврей, их везде узнаешь, хоть в Африке, хоть в Антарктиде. Он деловито спешил куда-то в своем черном костюме и шляпе с папкой под мышкой. «А ну, пошли», — и я увлек жену в проулок, за ним. Мы довольно быстро догнали его и шли за ним, как привязанные, пока он не вошел в приземистое здание с непонятной вывеской. Мы молча вошли, за ним. В единственной комнате сидело человек шесть или семь, в полутьме пересчитать их было трудно, но, к счастью, на лавках, стоящих по бокам комнаты, еще было место. Подойдя к одной из них, мы сели. Воцарилась тишина, присутствующие смотрели на нас с явным неодобрением. Тем не менее, один из них, наверное, старший по рангу, встал и подошел к нам. Встав напротив, он начал всматриваться в наши глаза, что то бормотал и отвечал на реплики присутствующих. Затем он положил мне на колени книгу и жестом велел нам обоим положить на нее руки. Он начал говорить какие то слова, призывая нас жестами повторять за ним. Мы, сначала вполголоса, а потом все громче и громче нараспев повторяли все что он говорил. Наверное, это была какая-то молитва, потому-то в конце он сказал: «Амен». В голове мягко зашумело, свечи стали расплываться и гаснуть...

«Что с ними, доктор?» «Пищевое отравление, правда, довольно тяжелое, предполагаю, что это грибной соус, но точнее буду знать только вечером, когда получу результаты анализов, можете выставить претензию к ресторану, я подпишу заключение и перешлю его к вам в номер завтра утром. Полагаю, что они побудут у нас еще пару дней. В общем-то уже ничего страшного нет, кризис миновал.» «Ну и хорошо, обрадовался руководитель группы, до свиданья, пойду успокою группу, а то все волнуются — не сорвется ли экскурсия. Спасибо вам», — и, вяло махнув рукой, он затрусил из палаты к выходу.

Источник: Сайт Александра Краснопольского

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста