Рассказ о судьбе Лины Соломоновны Штерн — советского академика-физиолога и одной из осужденных по делу Еврейского антифашистского комитета.
Были сборы недолги: Вчера получил диплом инженера, а сегодня скорый поезд Москва — Алма-Ата увозил меня из Самары в далекий Казахстан, в неведомый досель мне город Джамбул — «родину» ссыльных.
Это я потом узнал. А пока все было, как у вошедшей в историю молодежи 30-х годов. Те же песни в вагоне, тот же задор, та же жажда вложить свои силы и знания в настоящее большое дело. Трое суток пути, и последний зеленый свет семафора приглашает нас к перрону областного центра, где не так давно отбывала ссылку первая в Стране Советов женщина-академик, член Президиума Еврейского антифашистского комитета Лина Соломоновна Штерн.
Краткая справка. Лина Соломоновна Штерн родилась 14 (26) июля 1878 года. Советский физиолог, академик с 1939 года, с 1944 года — действительный член Академии медицинских наук. Среди ее многочисленных работ особую известность получили исследования кровемозгового барьера, регулирующего образование и состав спинномозговой жидкости. В 1943 г. — лауреат Сталинской премии.
Выходец из обеспеченной семьи латвийских евреев, она получила медицинское образование в Швейцарии. В 1904 году, по окончании Женевского университета, как наиболее выделявшаяся своими способностями, была оставлена для научно-исследовательской работы при кафедре физиологии, где она довольно быстро завоевала себе имя в мировой науке. Она выступала на всех крупных международных конференциях, что создало ей популярность в научном мире. В 1917 году Лина Соломоновна была избрана профессором биохимии Женевского университета и руководила данной кафедрой до своего переезда в Советский Союз в 1925 году.
Следует заметить, что к моменту ее переезда в СССР у нее имелся научный багаж, имя и полное материальное и академическое благополучие в мирной буржуазной жизни. Ее женевские друзья решительно отговаривали ее от переезда в Страну Советов: «Вас там ограбят материально и научно и, что самое страшное, арестуют и сошлют в Сибирь».
Доводы здравого смысла не остановили молодого профессора. Ее поступками иногда руководило влечение к новому, а в ее характере присутствовали элементы авантюризма. Вот почему, не задумываясь, она приняла предложение академика А.Н. Баха, ее старого друга, и профессора Г.И. Збарского переехать в Россию для научной и педагогической работы. Наука была ее жизнью, она ею жила и принесла ей в жертву личную жизнь. Бескомпромиссная жертвенность ради науки нередко способствовала возникновению конфликтов между нею и сотрудницами кафедры физиологии 2-го Московского медицинского института, делившими науку с семьей и обязанностями жены и матери. Кстати, конфликтные ситуации возникли у нее сразу же по приезде в Советский Союз, чему способствовали как черты ее характера (прямолинейность и агрессивная резкость), так и плохая ориентация в новом для нее академическом окружении, встретившем ее недружелюбно. Только неистощимая энергия позволила ей в короткий срок организовать педагогический процесс и научную работу во вновь созданном коллективе.
До середины 30-х годов Лина Соломоновна почти каждый год ездила за границу, выступала на международных конференциях, поддерживала личные контакты с зарубежными учеными (все это ей потом вспомнят на Лубянке). В 1938 г. Лина Штерн избирается действительным членом Академии наук — первой женщиной-академиком во всем мире.
Нападением Гитлера на Польшу в 1939 году началась Вторая мировая война, и почти одновременно с ней началась война СССР с Финляндией. В этой войне впервые прошел практические испытания метод борьбы с травматическим шоком, теоретически и экспериментально разработанный в институте под руководством академика Штерн.
Нельзя не отметить суждения Лины Соломоновны о сближении Страны Советов с гитлеровской Германией. Она видела в этом угрозу порабощения своей второй родины с распространением фашистской чумы за пределы Германии. Это из ее уст прозвучало, что от брака по расчету тоже бывают детки, что звучало как пророчество и предвидение. И это ей вспомнят следователи Лубянки.
Вслед за финской кампанией началась Великая Отечественная война с боевым травматизмом в ужасающих размерах. Разработанный Л.С. Штерн метод борьбы с травматическим шоком спас жизнь многим воинам, хотя не получил активной поддержки руководства Военно-медицинского управления Советской Армии и главного хирурга Советской Армии академика Н.Н. Бурденко. Игнорирование метода лечения медицинскими светилами не было преднамеренным. Над ними тоже стояли люди из высшего эшелона...
Жизнь, как говорится, не стоит на месте. В 1943 году из временной эвакуации в Алма-Ате вернулся в Москву и институт, возглавляемый Л.С. Штерн. Лина Соломоновна взялась, казалось бы, за невозможное — лечение специальных заболеваний нервной системы, в частности, туберкулезного менингита. Тогда эта болезнь была смертельной. Случаев выздоровления не было. В 1946 году в США был разработан и вошел в клиническую практику новый антибиотик — стрептомицин — как мощное средство лечения туберкулеза в различных его проявлениях. В ту пору стрептомицин числился в США в номенклатуре «стратегических» материалов, выдаваемых с разрешения Конгресса. Через специальные связи Лине Соломоновне удалось изыскать возможность получения нового антибиотика для практического эксперимента — лечения девятилетней девочки, родители которой, узнав о новом методе лечения, обратились за помощью к Лине Соломоновне.
Началось лечение. И свершилось чудо: девочка выздоровела. История медицины знает множество примеров конфликтов, возникающих между автором лечебного метода и испытателями его во врачебной практике. Возник такой конфликт и между академиком Л.С. Штерн и клиницистами. В ту пору такие конфликты приобретали политическое звучание, нередко с роковым финалом.
Политический характер постепенно приобретала и деятельность Л.С. Штерн. Для получения из США стрептомицина Лина Соломоновна использовала личные связи. Она считала, что ей создаются необоснованные препятствия не кем-нибудь, а работниками правительственных органов. Это ее вынудило обходить эти препятствия при помощи личной инициативы. Столь необходимый для практических целей препарат она получала из США совсем необычным способом. Живший в США ее родной брат на свои средства приобретал стрептомицин и посылал его сестре для научных целей. Таким образом, Лина Соломоновна была монополистом данного препарата, который она сама давала в лечебные учреждения. К ней как-то обратилась с личной просьбой Светлана Аллилуева (дочь И.В. Сталина). Для лечения ребенка ее близких друзей необходим был стрептомицин. Лина Соломоновна отказала в просьбе дочери вождя народов.
Постепенно над ее головой начали сгущаться тучи. Нельзя сказать, что академик Л.С. Штерн ничего о том не знала. Ей доподлинно было известно, что Г.М. Маленков и А.С. Щербаков, ближайшие соратники Сталина, плохо к ней относятся и отзываются о ней неодобрительно. Профессор Я.Г. Этингер, лечивший А.С. Щербакова от инфаркта миокарда, был свидетелем разговора между двумя соратниками Сталина о Л.С. Штерн: «Никому еще Штерн не помогла. Мы поторопились выдвинуть ее в академики...»
В январскую ночь 1949 года около часа ночи в квартиру Л.С. Штерн явились незваные гости, двое мужчин и одна женщина, с сообщением о том, что Лину Соломоновну приглашает к себе Лаврентий Берия. По своей наивности она полагала, что это действительно деловое приглашение, выполнение которого можно отложить до утра, тем более что она только что легла спать. Однако ночные гости были непреклонны. Пришлось подчиниться.
Лину Соломоновну пригласили сесть в легковую машину, которая, промчавшись по ночной Москве, остановилась у ворот Лубянки, где ей предстояло провести около трех лет. Кроме Лубянки, Лина Соломоновна провела 20 суток и в Лефортовской тюрьме, куда она была доставлена для устрашения. Лефортовская тюрьма имела самую ужасную репутацию среди всех московских тюрем. Считали, что из нее никто не выходил, что само заключение в эту тюрьму — это уже приговор. Вспоминая о днях, проведенных в этой тюрьме, Лина Соломоновна назвала ее преддверием ада.
Дело Еврейского антифашистского комитета закончилось смертной казнью всех его членов. Они были расстреляны 12 августа 1952 года. Лишь Л.С. Штерн была приговорена к высылке в Казахстан на 5 лет без конфискации имущества. Ей предложили назвать место, где она хотела бы провести ссылку. Она назвала Алма-Ату, где она была в эвакуации, но в этом ей было отказано, так как столицы союзных республик исключались из мест ссылки. Так она попала в Джамбул. Ей были возвращены изъятые при аресте ценности и деньги. Так замкнулась цепь пророчеств, которыми ее напутствовали друзья в Женеве. Единственное ошибочное звено в этой цепи — ссылка не в Сибирь, а в Казахстан.
Что представляло собой место ссылки академика Л.С. Штерн, где, к счастью или к несчастью, пришлось жить и мне? Джамбул до 1936 года имел другое название — Аулие-Ата. В переводе на русский язык — «святой отец». Именно так, заменив слово «отец» на «мать», казахи областного центра, и даже сами работники местного НКВД называли Лину Соломоновну. Большая часть Джамбульской области занята пустыней Бетпак-Дала и песками Муюнкум, что также немаловажно. Отсюда резко континентальный климат — зима холодная, лето сухое и жаркое. К такому перепаду температур нелегко привыкнуть молодым и здоровым людям, а каково женщине в возрасте 75 лет?
Жила Лина Соломоновна в небольшом домике с удобствами во дворе, к счастью, непродолжительное время. Внешность ее отнюдь не была подкупающей и на первый взгляд не внушала симпатии. Небольшого роста, полная, с коротко подстриженными седыми волосами. Русским языком владела не вполне свободно, часто подыскивая нужные слова. Если не знать, что эта просто одетая женщина, занятая своими нехитрым хозяйством, — академик с мировым именем, ее вполне можно было принять за еврейскую бабушку, мягкую к людям. Демократизм в отношениях, простота и доступность привлекали к ней многих людей. Ссыльные, да и местные жители часто просили у нее в долг деньги. Звание академика у нее никто не мог отнять. Оно присваивалось пожизненно. Ей регулярно пересылали академический оклад, и она никому не отказывала в помощи. Особо нуждающимся давала деньги — просто так. Поэтому находились люди, злоупотреблявшие ее безотказностью и добротой. Один ссыльный, которого она приютила у себя, обокрал ее. Наряду с драгоценностями и деньгами он забрал самое ценное — часики, мамин подарок. Вмешалось НКВД, но Лина Соломоновна попросила оставить его в покое. «Б-г с ними, с вещами, — констатировала она. — Совесть рано или поздно заговорит в нем».
...В пристанционном поселке еще спали. На крышах, заборах, ступеньках крыльца сизоватой дымкой лежала роса. На востоке кумачом рдела заря, а над нею, на нежно-голубом фоне утреннего небо рассыпались нежно-белые, с розовым подбоем облака. Как букет цветов все равно. «Обратите внимание, Лина Соломоновна, небесные цветы похожи на букет цветов в Ваших руках. Надо же!» — обращается к пожилой женщине одна из ссыльных, пришедших проводить ее в Москву.
После возвращения в Москву ей была возвращена ее жилплощадь из двух комнат в общей квартире в Староконюшенном переулке, бывшая в течение всего периода ее отсутствия опечатанной. Ей была возвращена ее дача в академическом поселке «Мозжинка».
Пригласили ее и на Лубянку. «Вхожу в большой кабинет с ковровой дорожкой, — вспоминала Лина Соломоновна. — За столом несколько генералов. Один из них идет навстречу, на лице милая улыбка, пожимает руку, усаживает.
— Мы просим у Вас прощения за прошлые действия органов госбезопасности. Вы ни в чем не виноваты.
— Спасибо, — ответила она. — Это я всегда знала...»
Проезжая как-то по площади Дзержинского мимо памятного ей здания, она пропела: «Вот эта улица, вот этот дом...»
Постепенно налаживался ее быт. Гораздо медленнее шло ее политическое восстановление. Она была амнистирована, но не реабилитирована. Реабилитации пришлось ждать до 1954 года. Постановлением Президиума Академии Наук ей было разрешено организовать лабораторию для продолжения научных исследований. К ней вернулись ее старые сотрудники. Она вновь целиком отдалась науке. В 1960 году была избрана Почетным доктором Женевского университета.
Скончалась Лина Соломоновна весной 1968 года, не дожив нескольких месяцев до 90 лет.
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
18.08.2021 14:28
" Разработанный Л.С. Штерн метод борьбы с травматическим шоком спас жизнь многим воинам, хотя не получил активной поддержки руководства Военно-медицинского управления Советской Армии и главного хирурга Советской Армии академика Н.Н. Бурденко. Игнорирование метода лечения медицинскими светилами не было преднамеренным. Над ними тоже стояли люди из высшего эшелона..." - вот тут вот либо ошибка, либо ложь. Метод Штерн не показал эффективности, и никем, кроме Штерн, во всем мире ничего подобного не предлагалось.