+5

№7

Мигдаль Times №7

Разбойник, шалун, убийца и сват...

Анна Мисюк

(0)

Такие слова могли быть обращены, конечно, только к собрату по перу. Этим злодеем, не убивавшем людей на большой дороге ни шпагой, ни копьем, ни обухом по голове был Шомер. Шомер, имя, а вернее псевдоним которого обессмертил своим неистовым гневом Шолом-Алейхем в статье «Суд над Шомером». На этом суде обвинитель требовал каторги и не меньше за совращение множества простых читателей, за порчу вкуса тысяч любителей печатного слова на идиш, короче за покушение на репутацию юной и невинной еврейской литературы.

Как дошел он, Шомер-негомер, до жизни такой? Чем завлек массы? Да так, что задымилось негодованием совсем неслабое перо Шолом-Алейхема?

Сначала он родился. Родился в 1849 году в местечке Несвиж Минской губернии. Звали его Нахум-Меир Шайкевич. К двадцати пяти годам молодой человек уже имел семью, не имел средств к жизни и закончил писать первый роман на иврите «Жертва инквизиции». С увесистой рукописью он явился в Вильно к знаменитому книгоиздателю, писателю и филологу С. Финну.

Но «Жертва» не прошла цензуру. То ли многовато там было проклятий сатрапам, то ли цензор посчитал, что инквизиция была, в сущности, не так уж виновата. Так или иначе, запрет был наложен, а Финн, оценив видно бойкость пера и натуры новоявленного беллетриста, предложил ему сменить язык и жанр. По заказу издателя Шайкевич пишет за один день рассказ на идиш и получает первый гонорар — три рубля. Эти три рубля попали потом в «Историю еврейской литературы» и даже в энциклопедию, что свидетельствует о том, какое значительное место в еврейской литературной жизни занимал анекдот о том, как явился в ней Шомер.

Итак, Шайкевич пишет за пару дней еще пару рассказов для почтенного Финна все за ту же пару-тройку рублей. А дальше уже обращается к другим издателям и становится под именем Шомера фабрикантом романов на идиш. Он — фабрикант и он же — фабрика.

(0)

К 1888 году, когда Шолом-Алейхем разразился своей гневной филиппикой, Шомер издал более пятидесяти многотомных романов! Кстати, Шолом в статье упоминает, что он их все прочитал! А за один 1888 год в свет вышли 26 (двадцать шесть!) «занимательных» («хохстинтерессанте» — назывался этот жанр на идиш) романов. Вполне фабричный масштаб производства.

Что это были за романы, которые так жадно читали и так страстно критиковали? Да, что уж — любой книжный лоток завален посейчас подобными книгбургерами, массовыми жанрами — страшными и чувствительными городскими сказками для взрослых.

Шомер храбро заселил еврейские местечки героями, перекочевавшими из «Парижских тайн» и «Арлезианских страстей». Шамес, синагогальный служитель, оказывался в финале герцогом, в объятия его падала прекраснокудрая дочь шойхета. На пути к финалу героев преследовали лютые злодеи, гонявшиеся за ними по мрачным подземельям, «роковые страсти» схлестывались с «неземной любовью» и так далее и так далее. Сюжеты Шомер твердой рукой заимствовал у французов, на его страницах улочки штеттлов Галиции и Беларуси содрогались от тяжкой поступи благородных графов монте-кристов и коварных заговорщиков рошфоров — и те, и другие, впрочем, звались Хаимами и Янкелями. Народ зачитывался, оторваться было невозможно.

«Еврейская некультурная девушка, - объясняет энциклопедия Брокгауза и Эфрона, - уже искала в книгах более современных и увлекательных тем». Вот этому спросу, дескать, и соответствовали романы Шомера. Мне кажется, что зря кивать на «некультурных девушек» не следует. Разве что у них больше времени оставалось на легкое чтение. Но только они такую бы славу Шомеру не доставили. Жаждали читать о невероятном все.

А тут еще это невероятное «вдруг» говорит на родном языке. Все и читали запоем, и никто не задавался вопросами, откуда в местечках берутся подземелья с сокровищами и замки с темницами? На самом деле брались они из романов Дюма, Поль де Кока и Эжена Сю. Самые знаменитые закрученные сюжеты Шомер заставил заговорить на идиш. Но вот чего он не допускал, так это «безнравственности». Щедрый на невероятные положения и буйный романтический вымысел, здесь он соблюдал жесткую границу. Ни один отец семейства не счел бы неприлично опасным для дочерей читать эти книги. Какой бы «огонь» ни «пылал в крови» влюбленных героев, Шомер, смело ломая сюжеты, шел на самые фантастические чудеса лишь бы не дать им «пасть в объятия» прежде чем соединит их самым законным браком. Однажды в романе «Подрядчик» ничего не удалось поделать и адюльтер состоялся — так автор громил поведение своего героя самыми ужасными словами, да и их не хватало. Он (герой — подрядчик, соблазнивший жену заказчика) был явлен как живое олицетворение всевозможных пороков. Даму тоже пощадили не очень, хотя, по мнению автора, она, как существо болезненное и обманутое, все—таки заслуживала снисхождения. В финале виновная пара принимает небесные кары смертью (женщина) и страшной болезнью — что хуже — мужчина. Никогда не устает Шомер обрамлять головоломные сюжеты своих романов назиданием, наставлением в жизненных правилах. Он всерьез считал, что романы его воспитательные и их занимательность, как сахарная глазурь на полезной, но невкусной пилюле поучения. А разве не то же самое говорим мы о любой сказке?

Итак, Шолом-Алейхем считал, что Шомер изуродовал литературу, не выводя в книгах жизненных характеров, реалистических ситуаций, социальных и психологических проблем. Да, этого Шомер не умел, это умели сам Шолом-Алейхем, Менделе Мойхер-Сфорим, Шолом Аш, Перец и др.

Вот с таких улиц герои Шомера попадали в
раскошные замки.

(0)

Но Шомер своим легким естественным стилем, увлекательными сюжетами, фантастическими и романтическими персонажами приохотил к чтению на идиш многие тысячи людей. Пусть он был однообразен в эпитетах, неоригинален в диалогах, неправдоподобен в ситуациях, зато его было легко пересказывать, дополняя собственной буйной фантазией в беспощадно долгие зимние вечера.

В 1889 году Шомер уезжает в Нью-Йорк и издает там еврейский юмористический еженедельник «Дер юдишер пак», продолжает писать романы и пьесы и за следующее десятилетие доводит их количество до сотни. Сочиняет и исторические романы (на иврите, как и первую «Жертву инквизиции»): «Каин» — из жизни евреев Португалии, «Еврейскую королеву», всего — семь. Интересно все же, что для «серьезных» исторических тем он выбирал иврит.

Сейчас Шомера уже не прочесть. Он остался легендой становления еврейской идишистской литературы. В отличие от упоминавшихся классиков он остался целиком в идиш, полностью растворен в нем. Его не переводили. Во многом спасла его имя от забвения как раз гневная критика Шолом-Алейхема. Это парадокс, конечно, но вспомним еще раз, что перед тем как раскритиковать Шолом-Алейхем прочел 50 многочастных опусов романодела Шомера!

95 лет назад, зимой 1906 года в Нью-Йорке умер Нахум-Меир Шайкевич, почтенный отец семейства, он же — Шомер — авантюрист, сочинявший на идиш.

Один из романов Шомера назывался так: «Негр Отелло — знаменитый роман известного философа Шекспира, значительно нами исправленный и улучшенный». В предисловии автор писал так: «Этот знаменитый роман обладает сверхъестественной силой разжигать кровь читателей как бенгальский огонь... До напечатания мы дали роман для прочтения многим видным лицам и сами видели, как у них струились слезы из глаз и страшный холод пробегал у них по костям; а весьма образованная В., прочтя роман, почувствовала себя крайне ослабленной»

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста