Когда и любить приключения, как не в детстве и юности! А выбор богат.
Обстоятельный, порой нудноватый, порой ироничный король жанра – Жюль Верн. Один из первых борцов за политкорректность – Фенимор Купер: после его книг народ бегал искать птичьи перья, мальчики – для стрел, девочки – для украшений, мечтая быть индейскими красавицами. Польский писатель Альфред Шклярски («Томек в стране кенгуру» и еще в очень многих странах). Стивенсон, чей «Остров сокровищ» куда веселее выглядит в интерпретации Д. Черкасского. Нелегко усвояемый Дефо – но все же Робинзон стал сверхпопулярным героем, судя по тому, что его имя стало нарицательным и обрело производную «робинзонада». «Сбегу на остров и буду жить, как Робинзон», – классическая реплика, которую можно, например, услышать в детских приключенческих книгах Всеволода Нестайко. Принципиальные мачо Джек Лондон, Майн Рид и Киплинг. Рафаэль Сабатини – автор мужественно-чувствительного красавца капитана Блада.
Изумительный Грин, Георгий Адамов (Гибс), Лев Квин1, Анатолий Рыбаков, Вениамин Каверин. Запредельно романтический Владислав Крапивин. Элегантно-заграничный Юлиан Семенов. Постмодернист Акунин.
А кто-то взахлеб глотал все: путешествия, детективы, фантастику, и журнал «Вокруг света» и альманах «На суше и на море» на закуску, и Дюма – тома… то есть, объемистые тома Дюма-отца. Их немало, но читались на одном дыхании.
Забавная сценка: две тихие девочки озабоченно обсуждают, как бы это им проникнуть во Францию 17 века и задружиться с лихой мушкетерской компанией. Мы с подругой провели за этим увлекательным занятием немало часов. Ну, компьютерных-то игр не было… Причем мы напрочь игнорировали такие аспекты реальности, как языковой, гендерный и санитарно-гигиенический. В 17-й век без антибиотиков? Хотя, кажется, кто-то из нас, скорее всего, мнительная я, включила аптечку в список поклажи. Осталось тайной, зачем и как мы должны были переместиться во времени. Не в этом же прелесть Игры.
Блистательный исторический фантазер Александр Дюма оставил самый сладкий след в сердце. Лучшие из его романов «плаща и шпаги» отлично читаются и сегодня. Будучи взрослым, начинаешь понимать, что горечи в нем ничуть не меньше, чем веселых приключений, и к героям своим он был, в общем-то, безжалостен. Оставлял их без любви, семьи и дома, без средств к существованию, заслуженной славы и благодарности, без надежды и счастья… Здесь фантазер оказывался реалистом. Финал мушкетерской эпопеи, третий том «Десяти лет спустя», просто до слез доводит.
Благодаря проискам историков и литературоведов, читатели давно знают, что прототипы у мушкетеров имелись вполне материальные. Правда, не все они были знакомы между собой и по возрасту маленько отличались, но это уже такие мелочи! У д’Артаньяна «предок» – Шарль де Баатц де Кастельмор, у Арамиса – Анри д’Арамиц. А у Портоса – некий Исаак де Порто, или де Порту.
Вам никогда этот Исаак не казался подозрительным? Мне лично казался. Известному израильскому прозаику Даниэлю Клугеру – тоже. Из подозрений в 2008 г. вырос увлекательный и атмосферный роман «Мушкетер» – о прошлом Портоса до момента знакомства с д’Артаньяном. Приквел, словом.
Приквелы у фанатов обычно вызывают смешанные чувства. Особенно, когда их пишет не автор оригинала. Но этот приквел точно удался. И как же здорово, что можно опять читать о любимых героях! Кстати, еще много в этой области «не охвачено». Интересно бы прочитать, например, что поделывала славная четверка между первой и второй книгой, то есть до «Двадцати лет спустя»…
В предисловии к своему роману Клугер убедительно показывает: из всей компании прошлое Портоса наиболее туманно. Плюс имя, опять же. Кроме того, писатель обращает внимание на неувязки, которые мы обычно пропускаем мимо ушей.
«…История получилась совершенно невероятная, но не более невероятная, чем судьба испанских крещеных евреев, известных в истории под именем марранов. Судьба сурово обошлась с ними: инквизиция не без оснований подозревала их в тайной приверженности иудаизму, а потому неотступно преследовала. Многие марраны отправлялись в Португалию, но, отмечает Клугер, они “бежали из огня, да прибежали в полымя”: в Португалии появились инквизиторы. Один монарх, один народ, одна вера – вот принцип, согласно которому действовал португальский король.
“В стране пышно расцвело доносительство, самые низкие человеческие качества вдруг получили возможность проявиться в деле, которое казалось весьма уважаемым, – в защите государственного единства”.
Тысячи людей бежали – в том числе и предки Исаака.
Конечно, клугеровский Портос временами напоминает графа Монте-Кристо: уж больно легко ведет он двойную жизнь. …историки подтверждают, что прототип Портоса… родом был из Гаскони – как раз там и оседали бежавшие из Испании и Португалии евреи. Официально все они назывались “португальские купцы”, даже если ничем не торговали. Почему бы Исааку не оказаться одним из них?
И, однако же, эта история – не о гонениях на евреев и уж тем более не о хитром еврейском парне, ловко побива-ющем врагов. Даниэль Клугер написал совсем о другом – о том, что прошлое всегда догонит, от него не спрячешься ни в иной вере, ни под чужим именем, ни в эмиграции. Оно ворвется в самый неподходящий момент, лишит вас опоры и покоя, разрушит все, что вы строили. И тогда сыновьям приходится принимать бой, от которого хотели уклониться отцы». (П. Дейниченко, old2.booknik.ru)
Например, Портос делает несколько любопытных замечаний, особенно в начале «Трех мушкетеров», которые указывают на человека образованного, тонко чувствующего, остроумного. Кроме того, выяснилось, что он знает испанский. И все это не очень сочетается с его привычной ролью добродушного неуча, тугодума, чьи фишки – рост, физическая сила, умение драться и неотразимость для дам. Впрочем, неувязки не редкость в романах Дюма, что естественно, учитывая, с какой скоростью и в каком количестве мастер производил тексты.
Итак, согласно версии Клугера, юный Исаак де Порту живет себе в родительском доме и мечтает о плаще мушкетера. Но он узнает от отца тайну своей семьи – семьи португальских марранов ду Пирешу, бежавших от преследований святейшей инквизиции. Они поселились в городке Ланне, в Гаскони (кстати, их соседи носят фамилию де Баатц), и вынуждены скрывать свои имена, обычаи и язык, потому что их продолжают преследовать. Вскоре таинственный незнакомец убивает на дуэли Авраама, отца юноши. Теперь шокированный происходящим Исаак должен нести на себе бремя тайны и долг мести. По дороге в Париж, во владениях графа Жоффрея де Пейрака2, он знакомится с будущим слугой Мушкетоном (попутно кое-что поясняя нам из его биографии) и придумывает себе имя Портос.
В Париже, конечно, Исаак влюбляется – в очаровательную и умную дочь ростовщика Рашель, не красавицу, но все же чем-то напоминающую героиню Вальтера Скотта Ревекку. Переживает много приключений, знакомится с Атосом и Арамисом, рискует головой, спасая Рашель и ее родителей от лап инквизиции, выдает себя за простачка, чтобы вывернуться из опасной ситуации, скрывает гасконский выговор… Тут-то, по мнению автора, и сложилась знакомая нам маска неуклюжего, но симпатичного Портоса.
Эта история заканчивается там, где начинаются «Три мушкетера», – на встрече с д’Артаньяном.
Даниэль Клугер в романе «Мушкетер» сумел изящно связать все ниточки, разъяснить все не-
увязки, и его версия хороша. Но не знаю, удалось бы ему таким же образом истолковать дальнейшую жизнь Портоса, где не очень-то наблюдается утонченность, ироничное бретерство и тайное еврейство. Впрочем, быть может, это только на первый взгляд?
| Вы не можете удалить эту картинку |
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
