БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №120 > Разведка боем
В номере №120

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+2
Интересно, хорошо написано

Разведка боем
Александр БИРШТЕЙН

Нет, не скажу, что этот поэт – любимый!
Да и по-­че­ло­ве­чески противоречив. Разное о нем говорят. Спорят… Но что-то тянет и привлекает, всю жизнь.
В прозе все ясно – «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников» (дальше просто «Хулио Хуренито»). Попробуй, превзойди!

С публицистикой – понятно. Особенно военного периода. Велик! Но до этого дойдем.
А вот кого ни спрашивал насчет, допустим, десятки любимых поэтов, никто его не вспоминал. Да и я бы его в пресловутую десятку не включил…
Я его включил, зачислил в свою жизнь.

А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.

ИзменитьУбрать
Мария Воробьева-Стебельская (Маревна).
Мои друзья с Монпарнаса.
Слева направо – Диего Ривера,
Маревна с дочкой (ее и Риверы),
Илья Эренбург, Хаим Сутин,
Модильяни (на переднем плане),
Ж. Эбютерн, М. Жакоб,
(0)

Если не догадались, речь пойдет об Илье Эренбурге.
Биография? Только пунктиром. Элияѓу Эренбург родился в Киеве 14 (27) января 1891 г. в зажиточной еврейской семье. Его отец Герш Эренбург был инженером; мать Хана Берковна – домохозяйкой. В 1895 г. семья переехала в Москву, где отец получил место директора Хамовнического пиво-медоваренного завода.
Илья учился в 1-й Московской гимназии. Не доучился, из шестого класса был исключен за участие в работе революционной организации большевиков – «заразил» одноклассник Николай Бухарин. Естественно, неопытный Эренбург был арестован, выпущен под расписку. Отец добился для 17-летнего Ильи разрешения на выезд за границу.

Тяжелый сумрак дрогнул и, растаяв,
Чуть оголил фигуры труб и крыш.
Под четкий стук разбуженных трамваев
Встречает утро заспанный Париж.

ИзменитьУбрать
Маревна. Посвящение друзьям с Монпарнаса. 1962 г.
Слева направо – Максимилиан Волошин, Хаим Сутин,
Максим Горький, Маревна, Илья Эренбург и Осип Цадкин
(0)

Именно в Париж И. Эрен­бург бежал. С тех пор его жизнь пойдет по новому руслу. В Париже начнется дружба с теми, кто уже был велик или вскоре стал таковым. Художники, поэты, лицедеи... Пикассо, Цадкин, Модильяни, Аполлинер, Роллан, Барбюс, Хемингуэй, Корбюзье.
Кстати, в Париже И. Эренбург участвовал в издании журнала «Тихое семейство», в котором собственноручно явил миру портрет В.И. Ленина. В виде карикатуры, естественно.

Р. Гуль в своей книге «Я унес Россию. Апология русской эмиграции» писал: «Эренбург терпеть не мог Ленина. Ленин, в свою очередь, терпеть не мог “этого лохматого”, как презрительно называл он Эренбурга…»
Революция побудила Эренбурга вернуться в Россию. Он много ездит по стране, в 1919 г. оказывается в Киеве, который переходит из рук в руки, и часто это сопровождается еврейскими погромами. В газете «Киевская жизнь» Эренбург писал: «Если бы еврейская кровь лечила, Россия была бы теперь цветущей страной. Но кровь не лечит, она только заражает воздух злобой и раздором».

ИзменитьУбрать
(0)

В Киеве Эренбург знакомится с художницей Любовью Козинцевой и женится на ней. Брак регистрируется и в загсе, и… раввином Абрамом Гу­ре­ви­чем. Молодожены перебираются в Москву. В начале 1921 г. при помощи Бу­ха­ри­на Эренбургу удается выхлопотать направление в заграничную командировку, а вместе с ним и заграничный паспорт.
В 1922 г. Эренбург пишет один из своих лучших романов «Хулио Хуренито».
«Основное чувство, испытываемое мною, когда я читал “Хулио Ху­ре­нито”, было чувство освобождения. Освобождения от всех табу, всех догм, всех запретов. Как передать это упоительное ощущение свободы!» (Б. Сарнов)

«В недалеком будущем состоятся торжественные сеансы уничтожения иудейского племени в Будапеште, Киеве, Яффе, Алжире и во многих иных местах. В программу войдут, кроме излюбленных уважаемой публикой традиционных погромов, также реставрирование в духе эпохи: сожжение иудеев, закапывание их живьем в землю, опрыскивание полей иудейской кровью и новые приемы, как-то: "эвакуация", "очистка от подозрительных элементов» («Хулио Хуренито», 1922).

«“Хулио Хуренито” чуть ли не впервые в родной словесности показал, что симбиоз “массовости” и “художественности” не просто возможен – продуктивен. Для тех, кто читал его в конце 1950-х годов, он встал в симптоматичный литературный ряд: Гоголь, Мая­ков­ский, “Хулио Хуренито” были тотальным противоядием против советской литературы» (А. Сергеев).

«Меня до сих пор потрясают полностью сбывшиеся пророчества из «Хулио Хуренито». Случайно угадал? Но можно ли было случайно угадать и немецкий фашизм, и его итальянскую разновидность, и даже атомную бомбу, использованную американцами против японцев. Наверное, в молодом Эренбурге не было ничего от Нострадамуса, Ванги или Мессинга. Было другое – мощный ум и быстрая реакция, позволявшие улавливать основные черты целых народов и предвидеть их развитие в будущем» (Л. Жуховицкий).

Надо ли говорить, что гражданская война в Испании не могла без поэта. И он не смог без нее. Именно там было написано, как по мне, самое-самое лучшее, точно самое любимое стихотворение. Я приведу его полностью. Прочтите. Не пожалеете!

«Разведка боем» – два коротких слова.
Роптали орудийные басы,
И командир поглядывал сурово
На крохотные дамские часы.
Сквозь заградительный огонь прорвались,
Кричали и кололи на лету.
А в полдень подчеркнул штабного палец
Захваченную утром высоту.
Штыком вскрывали пресные консервы,
Убитых хоронили, как во сне.
Молчали.
Командир очнулся первый:
В холодной предрассветной тишине,
Когда дышали мертвые покоем,
Очистить высоту пришел приказ.
И, повторив слова «Разведка боем»,
Угрюмый командир не поднял глаз.
А час спустя заря позолотила
Чужой горы чернильные края.
Дай оглянуться! – там мои могилы,
Разведка боем – молодость моя!

И скажите, скажите: разве жизнь каждого поколения советских людей не была разведкой боем?
Многие обвиняют И. Эренбурга в сотрудничестве с советским режимом. И мало кто замечает, насколько его творчество противопоставлено режиму, насколько гуманен И. Эренбург.

Уходили маленькие дети –
Ванечки и Петеньки,
Уходили на войну…

ИзменитьУбрать
(0)

Нас всегда… нет, не пугали, нас всегда вдохновляли войной!

Смело мы в бой пойдем
За власть Советов
И как один умрем
В борьбе за это…
(Из революционной песни)

Это въедалось, как кислота. Но мы уже тогда точно знали, что никогда он не настанет, «последний решительный», что мы, наши дети – наши дети! – обречены «на смертный бой».

Великая Отечественная. Вот когда публицистика Ильи Эренбурга достигла пика, он был популярен не менее генералиссимуса. Выступая после окончания войны в Центральном доме литераторов, посол СССР в Англии, академик И. Майский сказал, что во время войны в стране было только два человека, сравнимых по силе своего влияния на общество. Одним был И. Эренбург. Под вторым подра­зумевался И. Сталин…

Б. Сарнов в книге «Случай Эренбурга» («У времени в плену») пишет: «…в первые военные дни Сталин находился в такой глубокой прострации, что готов был даже начать переговоры с Гитлером. …А в первые трагические военные дни волею обстоятельств единственным идеологом страны, вступившей в смертельную схватку с фашизмом, стал Эренбург. …он в тогдашних своих статьях определил не только идеологию, но и философию нашей вой­ны. Ее моральное оправдание».

Все, пережившие войну, дожившие до наших дней – как мало их уже! – помнят знаменитое: «Убей его! Убей того, кто вторгся на нашу землю, кто разрушил города и убивает близких… Убей!»

Но еще в далеком 1942 году, когда до Победы было очень далеко, поэт писал:

Настанет день, скажи – неумолимо,
Когда, закончив ратные труды,
По улицам сраженного Берлина
Пройдут бойцов суровые ряды…

Недаром Гитлер назвал его личным врагом! Его статьи и очерки никогда не шли на самокрутки. Хранились… «…В одном из больших объединенных партизанских отрядов существовал следующий пункт рукописного приказа: "Газеты после прочтения употреблять на раскурку, за исключением статей Ильи Эренбурга". Это поистине самая короткая и самая радостная для писательского сердца рецензия, о которой я когда-либо слышал» (К. Симонов).
Общеизвестно, какой резонанс в 1961 г. вызвало стихотворение Е. Евтушенко «Бабий Яр». Но мало кто знает, что в 1944 г. стихи с таким же названием написал Илья Эренбург.

Я слышу, как из каждой ямы
Вы окликаете меня.
Мы понатужимся и встанем,
Костями застучим – туда,
Где дышат хлебом и духами
Еще живые города.
Задуйте свет. Спустите флаги.
Мы к вам пришли. Не мы – овраги…

Еще в 1943 г. Илья Эренбург начал составлять «Черную книгу» – о преступлениях гитлеровцев против еврейского народа на территории СССР и Польши. Дочь Эренбурга Ирина в своем предисловии к изданию 1993 г. рассказывает:

«…во время войны фронтовики присылали Илье Эренбургу огромное количество документов, найденных на освобожденных от оккупантов территориях, рассказывали в своих письмах то, что увидели или услышали. Эренбург решил собрать присланные дневники, предсмертные письма, свидетельские показания, относящиеся к истреблению гитлеровцами евреев, и издать „Черную книгу“. Вместе с писателем В. Гроссманом они взялись за эту работу: нужно было отобрать самый яркий материал, сократить его, объяснить непонятные места. Гроссман и Эренбург привлекли к этой работе ряд писателей и журналистов. Образовалась Литературная комиссия при Еврейском антифашистском комитете».

Закончилась война. Казалось бы, все черное миновало. Но у Сталина были свои планы. Вслед за убийством главы Еврейского анти­фашистского комитета С. Михоэлса пошли аресты. Чудовищный план вождя всех народов о переселении евреев начался с уничтожения интеллектуальной элиты.
Пишет Б. Сарнов: «…13 марта 1952 года было принято секретное постановление начать следствие в отношении всех лиц еврейского происхождения, чьи имена назывались на допросах по делу Еврейского антифашистского комитета.

8 мая открылось закрытое судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР по делу Еврейского антифашистского комитета. Среди обвиняемых: еврейские писатели Перец Маркиш, Лев Квитко, Давид Бер­гель­сон, актер Зускин, академик Лина Штерн.
18 июля всем подсудимым по делу Еврейского антифашистского комитета (кроме биолога Л.С. Штерн, о которой говорили, что Сталин сохранил ей жизнь, думая, что она владеет секретом долголетия) вынесен смертный приговор.
12 августа приговор приведен в исполнение.
13 января 1953 года объявлено об аресте врачей-убийц.
21 января, в день годовщины смерти Ленина, под его портретом опубликован указ о награждении орденом Ленина врача Лидии Тимашук – "за помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц". …

В ходе процесса над "убийцами в белых халатах" выяснится, что за их спиной стояли иностранные разведки и враги, пробравшиеся к высшему руководству страны, – Молотов, Каганович, Берия. …Все это позволило бы Сталину устроить новую грандиозную чистку в высших эшелонах власти.

...Осужденных врачей повесят на Красной площади, после чего по всей стране прокатится волна еврейских погромов. И тогда, спасая уцелевших евреев от справедливого гнева народного, их сошлют в места отдаленные, где уже загодя выстроены бараки. И даже точно просчитан процент тех, кто доедет до этих бараков, а кому суждено будет погибнуть в пути».

Как-то поздней ночью в квартире Эренбургов раздался звонок. Дверь отворила Любовь Михайловна. Поздними гостями оказались академик Минц и некто Маринин. Они принесли письмо в газету «Правда», подписанное многими известными еврейскими именами, и потребовали, чтобы это письмо подписал и Эренбург. Этим письмом «узаконивались» все страшные репрессии, которые собирались применить к еврейскому народу.

КО ВСЕМ ЕВРЕЯМ СОВЕТСКОГО СОЮЗА.
Дорогие братья и сестры, евреи и еврейки! Мы, работники науки и техники, деятели литературы и искусства – евреи по национальности – в этот тяжкий период нашей жизни обращаемся к вам.
Все вы хорошо знаете, что недавно органы государственной безопасности разоблачили группу врачей-вредителей, шпионов и изменников, оказавшихся на службе американской и английской разведки, международного сионизма в лице подрывной организации Джойнт. Они умертвили видных деятелей партии и государства – А.А. Жданова и А.С. Щербакова, сократили жизнь многих других ответственных деятелей нашей страны, в том числе крупных военных деятелей. Зловещая тень убийц в белых халатах легла на все еврейское население СССР. Каждый советский человек не может не испытать чувства гнева и возмущения. Среди значительной части советского населения чудовищные злодеяния врачей-убийц закономерно вызвали враждебное отношение к евреям. Позор обрушился на голову еврейского населения Советского Союза. Среди великого русского народа преступные действия банды убийц и шпионов вызвали особое негодование. Ведь именно русские люди спасли евреев от полного уничтожения немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны. В этих условиях только самоотверженный труд там, куда направят нас партия и правительство, великий вождь советского народа И.В. Сталин, позволит смыть это позорное и тяжкое пятно, лежащее сегодня на еврейском населении СССР.
Вот почему мы полностью одобряем справедливые меры партии и правительства, направленные на освоение евреями просторов Восточной Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. Лишь честным, самоотверженным трудом евреи смогут доказать свою преданность Родине, великому и любимому товарищу Сталину и восстановить доброе имя евреев в глазах всего советского народа.

Илья Григорьевич очень резко сказал Минцу, что такое письмо никогда не подпишет. Минц довольно прозрачно намекнул, что письмо согласовано со Сталиным. Эренбург ответил, что напишет письмо Сталину с объяснением своего отказа.

(Москва, 3 февраля 1953)
Дорогой Иосиф Виссарионович,
я решаюсь Вас побеспокоить только потому, что вопрос, который я сам не могу решить, представляется мне чрезвычайно важным.
Тов. Минц и Маринин ознакомили меня сегодня с проектом «Письма в редакцию газеты «Правда» и предложили мне его подписать. Я считаю своим долгом изложить мои сомнения и попросить Вашего совета.
Мне кажется, что единственным радикальным решением еврейского вопроса в нашем социалистическом государстве является полная ассимиляция, слияние людей еврейского происхождения с народами, среди которых они живут. Это срочно необходимо для борьбы против американской и сионистической пропаганды, которая стремится обособить людей еврейского происхождения. Я боюсь, что коллективное выступление ряда деятелей советской русской культуры, людей, которых объединяет только происхождение, может укрепить в людях колеблющихся и не очень сознательных националистические тенденции. В тексте «Письма» имеется определение «еврейский народ», которое может ободрить националистов и смутить людей, еще не осознавших, что еврейской нации нет.
Особенно я озабочен влиянием такого «Письма в редакцию» на расширение и укрепление мирового движения за мир. Когда в различных комиссиях, пресс-конференциях и пр. ставился вопрос, почему в Советском Союзе больше не существует еврейских школ или газет на еврейском языке, я отвечал, что после войны не осталось очагов бывшей «черты оседлости» и что новые поколения советских граждан еврейского происхождения не желают обособляться от народов, среди которых они живут. Опубликование «Письма», подписанного учеными, писателями, композиторами и т.д. еврейского происхождения, может раздуть отвратительную антисоветскую пропаганду, которую ведут сионисты, бундовцы и другие враги нашей Родины.
С точки зрения прогрессивных французов, итальянцев, англичан и пр. нет понятия «еврей» как представитель некой национальности, слово «еврей» там означает религиозную принадлежность, и клеветники смогут использовать «Письмо в редакцию» для своих низких целей.
Я убежден, что необходимо энергично бороться против всяческих попыток воскресить и насадить еврейский национализм, который при данном положении неизбежно приводит к измене Родине. Мне казалось, что для этого следует опубликовать статью или даже ряд статей, в том числе подписанных людьми еврейского происхождения, разъясняющих роль Палестины, американских буржуазных евреев и пр. С другой стороны, я считал, что разъяснение, исходящее от редакции «Правды» и подтверждающее преданность огромного большинства тружеников еврейского происхождения Советской Родине и русской культуре, поможет справиться с обособлением части евреев и с остатками антисемитизма. Мне казалось, что такого рода выступления могут сильно помешать зарубежным клеветникам и дать хорошие доводы нашим друзьям во всем мире.
Вы понимаете, дорогой Иосиф Виссарионович, что я сам не могу решить эти вопросы и поэтому я осмелился написать Вам. Речь идет о важном политическом акте, и я решаюсь просить Вас поручить одному из руководящих товарищей сообщить мне – желательно ли опубликование такого документа и желательна ли под ним моя подпись. Само собой разумеется, что если это может быть полезным для защиты нашей Родины и для движения за мир, я тотчас подпишу «Письмо в редакцию».
С глубоким уважением
И. Эренбург.

То ли письмо Эренбурга убедило Сталина, то ли, обдумывая его, Сталин потерял время, но осуществить свои страшные планы он не успел. Миллионы людей были спасены от нового Холокоста.

После смерти Сталина Илья Григорьевич написал повесть «Оттепель» (1954), которая дала название целой эпохе советской истории. Огромнейшую роль для советской интеллигенции сыграла публикация мемуаров «Люди, годы, жизнь» (1961-65 гг.), Эренбург познакомил молодое поколение со множеством «забытых» имен, способствовал публикациям как забытых (М. Цветаева), так и молодых (Б. Слуцкий, С. Гудзенко) авторов. Пропагандировал новое западное искусство. Интеллигенция узнала имена великого скульптора О. Цадкина, великих художников А. Модильяни, Х. Сутина, М. Шагала и многих других. Да, что там говорить – люди вообще впервые узнали об импрессионистах!

О. Цадкину
Люблю твое лицо – оно непристойно и дико,
Люблю я твой чин первобытный,
Восточные губы, челку, красную кожу
И всё, что любить почти невозможно.
Как сросся ты со своей неуклюжей собакой,
Из угла вдруг залаешь громко внезапно
И смущенно глядишь: «Я дикий,
Некомнатный, вы извините!..»
Но страшно в твоей мастерской: собака,
Прожженные трубки, ненужные книги
и девичьих статуй
От какого-то ветра загнутые руки,
Прибитые головы, надломленные шеи, —
Это побеги лесов дремучих,
Где кончала плясать Саломея...
Ты стоишь среди них удивлен и пристыжен —
Жалкий садовник! Темный провидец!

Есть писатели и поэты, которые пишут о любви, есть те, кто пишет о победах и свершениях… Эренбург писал о самом трудном. И для него, и для страны…

«…Есть мУка и мукА , но я писал о соли…».

Да, он писал о соли. Но без соли не бывает еды. И хлеб наш становится пресен. А без хлеба нельзя. Не выживем…


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №120 > Разведка боем
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-29 02:15:45
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Jewniverse - Yiddish Shtetl Dr. NONA Jerusalem Anthologia