БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №125 > Улицы и люди
В номере №125

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+7
Интересно, хорошо написано

Улицы и люди
Материал подготовлен О. Ксендзюк, Л. Клигман, А. Казарновским

Современные израильтяне вряд ли что-нибудь знают об одесситах, чьими именами названы улицы в Тель-Авиве и в других городах Израиля. В лучшем случае им знакомы такие личности, как Бялик, Жаботинский и Дизенгоф. А еще есть улицы Пинскера, Ахад-ѓа-
Ама, Усышкина, Мойхер-Сфорима, Шолом-Алейхема, Черниховского, Шейнкина… Все эти люди в той или иной мере причастны двум городам – Тель-Авиву и Одессе. Одесса присвоила себе право числить их одесситами, несмотря на то, что многие из них родились не в Одессе, а лишь провели здесь часть своей жизни. По какому праву? По праву города, сыгравшего в жизни всех этих людей ключевую роль. Большинство упомянутых личностей родились в небольших местечках и, попав в Одессу, оказались в еврейской столице России, в месте, где накал еврейской мысли аккумулировал и вдохновлял ярчайшие таланты конца 19 – начала 20 веков.

Меир Дизенгоф (1861-1936)
Тель-авивскую улицу Дизенгоф в Израиле знают все. В современный ивритский сленг вошло словечко «леиздангеф» – прогуляться по улице Дизенгоф. Здесь расположены нестандартные магазины-бутики, уютные кафе, где часами просиживают старожилы, ведут бурные дискуссии писатели, художники, журналисты. По вторникам и пятницам нижний ярус площади Дизенгоф превращается в блошиный рынок.

ИзменитьУбрать
(0)

Дизенгофа вроде тоже знают все – все-таки первый мэр первого в Израиле еврейского города, построенного в 20 веке. Но кто он, откуда родом, каким человеком он был?

Меир Дизенгоф родился в 1861 г. в бессарабском селе Якимовичи. В 1878 г. семья переехала в Кишинев, где Меир окончил политехническое училище. В 1882-84 гг. он проходил военную службу в Житомире, сблизился там с прогрессивной молодежью и познакомился с будущей женой Зиной.

В житомирской квартире Дизенгофа проходили встречи еврейской революционной молодежи, которые для конспирации выдавали за уроки музыки. В качестве учительницы одна из девушек, дочь житомирского раввина Бреннера, приводила младшую сестру. «Учительнице» – Зине Бреннер – было 11 лет. В 14 она будет приходить на свидания к Меиру в житомирскую тюрьму. Этот первый тюремный срок начался для Дизенгофа в Одессе, где он примкнул к народовольцам, в 1885 был арестован и около года отсидел, сначала в Одессе, потом – в Житомире. Дизенгофа выпустили под полицейский надзор.

В Кишиневе Меир присоединился к новому сионистскому движению «Ховевей Цион», а когда истекли три года надзора, подал прошение на выезд за границу и неожиданно получил разрешение. Как он потом шутил – губернатор решил, что «потенциальных смутьянов надо держать подальше, и заграница самое место для этого». В 1889 г. он выехал в Париж, где получил образование инженера-химика в Сорбонне, а специализацию проходил на стеклодувном заводе в Лионе.

В архиве тель-авивского муниципалитета сохранились копии штрафов, которые пришлось оплатить мэру Тель-Авива. Первый – за купание в море голышом, второй – за езду на лошади в городском парке. Он был обычным человеком, а не живым памятником. Хаим Альперин, начальник тель-авивской полиции, в письме пеняет Дизенгофу: «…Я считаю, что утверждающий законы должен эти законы исполнять!» (tomcat61.livejournal.com))

В 1891 г. Дизенгоф вернулся в Россию и, приехав в Одессу, сблизился с кружком «Бней-Моше», способствовавшим духовному возрождению еврейского народа и возвращению его на историческую родину. Душой и идеологом этого кружка был молодой философ и публицист Ахад-ѓа-Ам (Ашер Гинц­берг). Через много лет в Тель-Авиве Дизенгоф откроет музей Ахад-ѓа-Ама. А еще через много лет дом Ахад-ѓа-Ама снесет неудержимо растущий Тель-Авив, но это будет потом…

Меир Дизенгоф был человеком действия, а не разговоров. Философы обдумывали, зачем и как, а он в 1892 г., получив предложение барона Эдмонда де Ротшильда основать стекольную фабрику для производства винных бутылок около Зихрон-Яакова, отправился в Палестину. Перед отъездом заехал в Житомир, где обручился с Зиной Бреннер.

Дизенгоф построил фабрику в Тантуре (Дор) за четыре месяца и руководил ею до самого закрытия в 1894 г.

В июле 1893 г. Зина Хая Бреннер стала Зиной Дизенгоф. После хупы супруги решили заключить и гражданский брак. Они обратились в германское консульство в Александрии. Документы о браке были на немецком языке, где “z” произносится как «ц». Поэтому турецкие чиновники в Палестине выдали Зине Дизенгоф документы, в которых она уже была записана как Цина. Это прижилось – в Израиле ее так и называют – Цина.

Семейная жизнь была омрачена смертью единственного ребенка: дочь Шуламит умерла в шестимесячном возрасте. Причиной стали осложнения от малярии, которую Цина перенесла во время беременности. Больше иметь детей она уже не могла.

Вместе с А. Айзенбергом Дизенгоф пытался создать первую в Эрец Исраэль организацию рабочих «Страна и работа». Эта попытка вызвала противодействие администрации Ротшильда, и Дизенгоф вынужден был уехать из страны.

В 1897-1905 гг. Дизенгоф жил в Одессе, работал на бельгийском стекольном заводе и не прекращал общественной деятельности. Он был делегатом 5-го и 6-го Сионистских конгрессов в Базеле, активно выступая против плана Уганды. После кишиневского погрома в 1903 г. вместе с Жаботинским выступил инициатором создания отрядов еврейской самообороны. В 1904 г. Дизенгоф и Зеев Глус­кин основали общество «Геула» («Освобождение») для инвестиций и покупки земель в Эрец Исраэль.

В 1905 г. Дизенгоф вернулся в Эрец Исраэль в качестве представителя «Геулы». Поселившись вместе с женой в Яффо, он создал торговую компанию, которая занималась морскими перевозками и экспортно-импортными операциями.

В 1909 г. он стал одним из основателей еврейского поселения Ахузат Байт около Яффо, из которого впоследствии развился Тель-Авив. В 1910 г. Дизенгоф был избран главой комитета нового поселения, а с 1921 г. стал первым мэром Тель-Авива и оставался на этом посту практически до конца жизни, проявив незаурядный талант организатора.

Дом Цины и Меира стал центром культурной жизни. В нем устраивались встречи с писателями, политиками и людьми искусства.

ИзменитьУбрать
Давид Бен-Гурион и Меир Дизенгоф
на праздновании дня рождения короля Георга V
в резиденции Верховного комиссара. 1930 г.
(0)

Дизенгоф пророчил молодому городу великое будущее. В начале 1913 г. во время посещения Александрии на него произвело впечатление изобретение братьев Люмьер, и он вернулся с твердым решением: пришло время строить кинотеатр в Тель-Авиве. Уже через год кинотеатр «Эден» был открыт. Огромную помощь оказал Дизенгоф создателю первой израильской киностудии Баруху Агадати (см. МТ №59).

Именно Дизенгоф создал условия для артистов замечательного театра «Габима», фактически изгнанного из России в 1928 г.

В годы Первой мировой войны Дизенгоф старался защитить население ишува от турецких преследований.

Открытие улицы, носящей имя первого мэра, было превращено в большой праздник. Кроме того, городской совет готовил мэру сюрприз – присвоить имя Цины Дизенгоф площади (которая пока была огромным пустырем). На открытии говорили об огромном вкладе Цины в развитие культурной жизни юного города, о ее участии в женских организациях и движениях. Меир Дизенгоф ответил: «Всю свою жизнь я сторонился помпезности. Я и сейчас был против того, чтобы в мою честь называли улицу… Я был необычайно тронут тем, что вы решили увековечить память о моей покойной жене и соратнице. Мне хочется вновь повторить те слова, что я обратил к своей супруге в час прощания с ней: ”Я вспоминаю о дружестве юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестою, когда последовала за мною в пустыню, в землю незасеянную"». (brest.co.il)

После смерти супруги в 1930 г. Дизенгоф в память о ней создал городской музей, пожертвовав для него свой дом на бульваре Ротшильда. В этом доме 14 мая 1948 г. Давид Бен-Гурион провозгласил создание независимого государства Израиль. В 1959 г. здесь был открыт единственный в мире музей Танаха. Тут же находится Дом-музей Меира и Цины Дизенгоф с собранной ими великолепной художественной коллекцией.

ИзменитьУбрать
Площадь Дизенгофа
(0)

В 1934 г. в честь 25-летия города Дизенгоф добился от британских властей признания Тель-Авива самостоятельным городом. Одной из новых улиц городской совет присвоил имя Меира Дизенгофа.

Во время арабских беспорядков 1936 г. мэр настоял на открытии в городе административных учреждений, находившихся до этого в Яффо. В том же году был открыт независимый тель-авивский порт.

Сегодняшний Тель-Авив – действительно мегаполис западного типа. «Город без перерыва» (так называют Тель-Авив из-за бурной ночной жизни) устремлен в будущее – он постоянно расширяется и благоустраивается. Но это вовсе не значит, что в нем не помнят прошлого. (il4u.org.il, informprostranstvo.ru)

Хаим-Нахман Бялик (1873-1934)
Юность Бялика прошла в Житомире, в доме деда – талмудиста-хабадника. Учился будущий поэт в прославленной Воложинской иешиве. Иешива была литовская, хасидов туда обычно не брали, но Бялик выдержал суровый шестичасовой экзамен – и был принят единодушно. Впоследствии он еще более потряс иешиву: выяснилось, что он – лучший ученик – во время учебы зачитывался русской и европейской литературой, а потом и сам посвятил свое дарование светской, пусть и еврейской, поэзии.

В 18 лет Бялик отправился в Одессу, где тогда жили многие еврейские писатели и просветители. С собой он привез тетрадку стихов на иврите. Его первое стихотворение «Птичке» увидело свет в 1892 г. в альманахе «Ѓа-Пардес», который собирали и редактировали Клаузнер и Равницкий. Одесский круг высоко оценил поэтическую одаренность молодого ешиботника. В Одессе написаны его основные произведения, поэмы, лирические циклы, а главное – «Песнь о погроме», произведение, перевернувшее сознание целого поколения. Конечно, особую роль здесь сыграл и русский перевод, конгениально выполненный Жаботинским.

После революции 1905 года Гутман, Бялик и Равницкий основывают успешное одесское ивритское книгоиздательство «Мория», где увидели свет поэтические произведения Бялика и Черниховского, переводы европейской классики, учебники для школ Эрец Исраэль (эти книги получала и тель-авивская гимназия «Герцлия»).

Но тут грянули война, революция и снова война. В 1921 г. группе еврейских писателей чудом удалось выбраться из советской России: Хаим-Нахману Бялику и журналисту Моше Клейнману удалось получить разрешение на эмиграцию 35-ти писательских семей. Бялик с женой и несколькими ящиками типографских шрифтов отправился в Берлин.

В 20-е гг. в Берлине образовалась большая русско-еврейская колония, и некоторое время издательское дело переживало подъем. Бялик выпустил по подписке подарочное собрание собственных сочинений, приуроченное к своему 50-летию. В результате, когда Бялик приехал в Палестину, у него была возможность построить большой дом в Тель-Авиве. Участок поэту выделили на недавно проложенной улице его имени. (Сегодня там находится его архив и дом-музей.) Экскурсоводы рассказывают школьникам, что это копия дома, в котором Бялик жил в Одессе.

ИзменитьУбрать
Площадь Бялика,
Музей истории Тель-Авива
(0)

В Тель-Авиве Бялик писал мало – он слишком был вовлечен в общественно-культурную жизнь. На базе «Мории» он основал в Тель-Авиве издательство «Двир» («Храм»), которое до сих пор имеет все права на его сочинения.

В спорах о путях новой еврейской литературы Бялик убежденно отстаивал необходимость отбора и переиздания памятников национальной словесности. С утратой религиозного мировоззрения, предостерегал он, исчезнут из обихода старые книги, гордость интеллектуального и эстетического творчества народа. Многолетняя, совместно с Иеѓошуа Равницким, работа над талмудическими текстами увенчалась выпуском в 1909-1911 гг. капитального труда «Книга Агады».

Бялик призывал по-новому оценить сокровищницу национально-литературного памятника  – Талмуда: «Непременным условием является тут жизненное отношение человека к формам прошедшей жизни, и если кто-либо полагает одну из этих форм отжившей, то следует предварительно выяснить, не отжил ли он сам». Ярчайшее дарование Бялика во многом определило облик еврейской литературы в период ее расцвета на рубеже 19-20 вв.
(З. Копельман, openu.ac.il)

Шаул Черниховский (1875-1943)
Шаул Черниховский провел детские годы в селе Михайловка (Таврическая губ.). Образование получил домашнее, светское. Родным языком был русский, иврит начал изучать в 7 лет, а с лет чуть ли не с десяти, впечатленный ивритской поэзией, сам начал писать стихи и переводить на иврит. Еще подростком Черниховский составил русско-ивритский словарь, работал над романом и над историей еврейского народа. Ранние рукописи не сохранились, но сохранился результат: великолепное владение ивритом, свободное изысканное словотворчество.

15-летним юношей Черниховский приехал в Одессу. Здесь он познакомился с Иосифом Клаузнером, впоследствии выдающимся ученым, историком и литературным критиком. Дружба с ним сыграла огромную роль в творческой судьбе поэта. Клаузнер помогал ему ориентироваться в море книг, ввел в литературные круги, одобрял и поддерживал его творческие устремления.

ИзменитьУбрать
Натан Горен, Шаул Черниховский,
Цемах Фельдштейн. Каунас, 1927 г.
(0)

Живя в Одессе, Черниховский уделял много времени изучению языков. Он овладел английским, французским, немецким и итальянским, перевел на иврит и опубликовал произведения Шелли, Бернса, Лонгфелло. В библейских и античных культурных традициях Черниховский нашел богатейший источник творческого вдохновения. Появление в еврейской печати стихов, насыщенных образами из вавилонского и греческого пантеона, вызвало и восхищение, и изумление, и нарекания читателей. Любовные стихи Черниховского осуждались как эротические и противоречащие принципам еврейской морали. На самом деле так называемое язычество Черниховского – это проявление его страстного жизнелюбия. В его творчестве образы древнего Израиля исполнены чувственности и красоты.

На возникновение сионистского движения Чер­ни­ховский откликнулся стихотворениями, проникнутыми глубоким национальным чувством. Первый сборник его стихотворений и переводов «Видения и мелодии» вышел лишь в 1898 г., благодаря помощи И. Клауз­нера и А. Сегала.

В 1899 г. Черниховский уехал учиться в Германию и поступил на медицинский факультет Гейдельбергского университета.

По возвращении в Россию он занялся медицинской практикой – сначала в деревне, потом в Петербурге. В это время поэт написал ряд других стихотворений и цикл идиллий (в том числе «Левивот», «Брит-мила» и «Смерть Таммуза»), вызвавшие восхищение читателей богатой насыщенной образностью и открывшие новые жанровые возможности в создании крупных поэтических форм.

В 1915 году Черниховский преподает в одесской гимназии «Тарбут» поэтику, а также санитарию и гигиену, работает над ивритским словарем биологических и медицинских терминов. Переводит на иврит «Илиаду» и «Одиссею» Гомера.

В 1922 г. Черниховский навсегда покинул Россию. Некоторое время он пробыл в Константинополе, откуда хлопотал о месте врача в Палестине, но получил отказ и переехал в Берлин. Там он тоже не смог заниматься медициной, так как по немецким законам имел право лечить только иностранцев. Но зато в эти годы его литературная деятельность стала особенно интенсивной – он писал повести, фельетоны, опубликовал новый сборник стихотворений и книгу стихов для детей, написал много баллад и любовных стихотворений, создал свою единственную пьесу «Бар-Кохба» и завершил еще один замечательный труд – перевод древневавилонского эпоса «Похождения Гильгамеша». Черниховский воплотил на иврите значительную часть мирового эпического наследия.

В 1931 г. он, наконец, переехал в Палестину. Воспользовавшись предложением Клаузнера, Черниховский стал редактором словаря медицинских терминов. Эта работа 4 года давала ему средства к существованию. Затем Черниховский был назначен врачом городских школ в Тель-Авиве.

К 40-летию литературной деятельности Черниховского были изданы его сочинения и переводы в 7 томах.

На русский язык Черниховского переводил Владислав Ходасевич. Последняя книга стихов Черниховского «Звезды далеких небес» была издана посмертно в 1944 г.

Последние 7 лет жизни поэт прожил в Иеру­салиме. Вторая мировая война и катастрофа европейского еврейства получили отражение в его стихах о трагической истории евреев в странах изгнания.

Вклад Черниховского в новую литературу на иврите необычайно велик. В его поэзии синтез еврейской национальной, античной и европейской культур достиг наиболее полного выражения. (rjews.net)

Яков Перемен
В декабре 1919 г. в порту Яффо стал на якорь легендарный пароход «Руслан», на борту которого прибыли из Одессы более 600 иммигрантов. Его прибытие считается началом «третьей алии». Среди пассажиров «Руслана» был первый архитектор Тель-Авива Иеѓуда Магидович, поэтесса Рахель и один из создателей еврейской социалистической партии «Радикал Поалей-Цион», член Общества промышленников, организатор боевых еврейских дружин, книготорговец и собиратель Яков Перемен, с драгоценным грузом из 220 картин.

Он родился в 1881 г. в Житомире в семье раввина, получил традиционное религиозное образование и в 17 лет очутился в Одессе, где примкнул к сионистам, а позднее – к их социалистическому крылу. Яков целые дни просиживал в городской библиотеке – читал книги по истории, философии, социологии.

ИзменитьУбрать
Яков Перемен
(0)

В 1905 г. Перемен женился, открыл на Преображенской книжный магазин и читальню «Культура». Через несколько лет он принял смелое решение – отправил жену и детей в Тель-Авив и сам поехал следом. Объездил страну вдоль и поперек, хотел основать библиотеку и издательство. Но вспыхнула война, и они вынуждены были вернуться в Одессу.

В Палестине у Перемена возник замысел – собрать «библиотеку по лингвистике и ивритской культуре» и создать «художественную галерею еврейских художников в диаспоре и в Эрец Исраэль». В Одессе он с жаром принялся за дело, благо его магазин давно превратился в еврейский культурный центр. Сюда часто заходили Менделе Мойхер-Сфорим, Хаим-Нахман Бялик, Иеѓошуа Равницкий, молодые художники и поэты.

Перемен отличался превосходным вкусом: он собирал не популярных в Одессе пейзажистов южной школы, а самый что ни на есть модерн, финансировал деятельность одесского «Общества независимых художников». Этих художников называли «одесскими парижанами». Тон в обществе задавали Нюренберг, Малик, Фраерман, Мексин, Фазини. Во время учебы в Париже Нюренберг делил мастерскую с Марком Шагалом. «Я ему рассказывал об Одессе. О поразившем мое юношеское воображение сказочном порте, о громадных иностранных пароходах <...> и особенно много рассказывал о море... И о закатах», – вспоминал Нюренберг.

Перемен изначально планировал увезти свою коллекцию в Палестину. Была у него и еще одна цель: перевоспитать одесскую богему в еврейском духе. «Я решил помочь этой молодежи, при условии, что моя помощь возвратит их к лучшему состоянию как в смысле человеческом, так и в еврейском. В программу моей помощи был включен также иврит».

Некоторые художники разделяли сионистские идеалы Перемена. Какое-то время шла речь о том, что Нюренберг, Фраерман и Малик поедут в Палестину, где все вместе будут создавать национальную академию и музей изящных искусств. Меньше повезло ему с поэтами-футуристами – братьями Бобовичами, Анатолием Фиолетовым, Эдуардом Багрицким. «Что касается этой богемы, ничего из этого не вышло…»

Когда в 1917 г. была принята декларация Бальфура, Перемен ощутил, что время ожиданий прошло. Вместе с другими одесскими сионистами он трудился над проектом «Палестинской лиги пластических искусств» (так и оставшимся на бумаге), на выставке 1918 г. скупил множество работ местных модернистов, погрузил книжное собрание и коллекцию картин на «Руслан» и отплыл к желанным берегам.

Здесь он развернул бурную деятельность: устроил выставку, в 1921 г. открыл первую в Тель-Авиве художественную галерею, где рядом с картинами одесситов были выставлены работы художников из иерусалимской академии «Бецалель». Современные искусствоведы считают, что коллекция Перемена дала толчок первым росткам нового израильского искусства. Но в те годы он натолкнулся на «стену отказов и равнодушия». Галерея закрылась в конце 1922 года.

Он работал не покладая рук – скупил у арабов земли и основал тель-авивский квартал Неве-Шаанан, открыл библиотеку, составил ассирийско-ивритский словарь и выпустил на иврите книгу «Басни Ассирии и Вавилона», подарил Тель-авивскому университету собрание из 20 тысяч научных книг.

В 1932 г., перед открытием Тель-авивского музея, Меир Дизенгоф попросил Перемена предоставить картины, достойные хранения в музее. Собиратель отказался, не желая дробить коллекцию. Картины одесских авангардистов продолжали висеть в его тель-авивской квартире, главное дело жизни оставалось невостребованным. О его коллекции забыли, произведения «одесских парижан» и в самой Одессе даже стали считать навсегда утраченными в хаосе гражданской войны.

Лишь после смерти Перемена в 1960-м была организована его семьей домашняя выставка, а несколько лет назад картины начали экспонироваться в израильских музеях, в том числе в Музее русского искусства в Рамат-Гане. Спустя почти 100 лет его коллекция, уникальное свидетельство истории еврейской Одессы, вновь отправилась в путешествие. Как сообщают из Нью-Йорка, покупателем ее выступил Фонд украинского авангарда.

«Мы намерены сохранить целостность коллекции и выставлять ее в Украине, Израиле, Европе и других уголках земного шара, – заявил один из основателей украинского фонда. – Коллекция Перемена является национальным достоянием Украины, и мы хотим, чтобы весь мир увидел эти выдающиеся полотна. Мы надеемся, что мир искусства отныне увидит в “одесских парижанах” гигантов, какими они и были». (booknik.ru)

Улица Шенкин
Тель-Авив в свое время чуть не стал Альт­нойландом, в переводе – «старая новая страна­».

ИзменитьУбрать
Улица Шенкин
(0)

1909 год. В Яффо появляется новый еврейский квартал, получивший название Ахузат Байт (в переводе с иврита – «домашнее имение»). Вскоре из этого квартала вырос город, ставший центром приема евреев, прибывающих в подмандатную Палестину. Так что время и положение требовали для Ахузат Байт нового, символичного имени.

В 1910 г. видный сионист Менахем Шейнкин предложил звучное Альтнойланд – название первого перевода на иврит утопического романа Теодора Герцля, основателя сионизмa. Однако название не прижилось: в 1910 г. на общем собрании жителей квартала Ахузат Байт большинством голосов было выбрано новое название – Тель-Авив («холм весны» или «возрождения»).

Сейчас о Менахеме Шейнкине в городе напоминает улица, названная в его честь. Старые полуразрушенные дома и рядом – фешенебельные здания. Внешне улица Шенкин (как говорят израильтяне) ничем не отличается от множества других. Однако ее знают все, потому «шенкинаи» – это не просто житель улицы Шенкин, а особый тип израильтянина, ведущего специфический, «красивый» образ жизни в отрыве от действительности. Забавно, что фамилия Шейнкин переводится с идиш как «красивый». Так что название обязывает…

Родился один из основателей Тель-Авива в 1871 г. в белорусском местечке Улла Витебской губернии. Его отец, хабадник Цви Шейнкин, был раввином в местной общине. Родители Менахема умерли, когда он был малышом. Вырос мальчик в Могилеве в состоятельной семье. Учил Тору в иешиве. В юности зарабатывал на жизнь уроками. В частности, обучал ивриту и еврейской традиции Якова Короля, впоследствии – одного из знаменитых сионистских деятелей Петах-Тиквы.

Позже Шейнкин оказался в Одессе. Изучал историю и филологию в Новороссийском университете. В студенческие годы увлекся сионизмом. В 1898 г. он создал Бней-Цион – первую сионистскую организацию в Одессе. В качестве представителя группы Шейнкин принимал участие во 2-ом Сионистском конгрессе в Базеле в 1898 г. А через два года, получив университетский диплом, был избран делегатом 4-го Сионистского конгресса в Лондоне.

Как активист движения, Менахем Шейнкин отправился «на разведку» в Палестину, а в 1906 г. перебрался туда навсегда.

Поселился Шейнкин в Яффо, открыл там отделение «Ховевей Цион» и начал агитировать одесситов перебираться на историческую родину. В 1908 г. Шейнкин создал первое объединение еврейских ремесленников, а в 1909-м –

первую еврейскую гимназию, известную как гимназия «Герцлия». Часто посещал Россию, где занимался сбором денег для развития Эрец-Исраэль и пропагандой идей сионизма.

Шейнкин стал одним из первых жителей квартала «Ахузат Байт». В 1919 г. он был назначен начальником отдела алии Еврейского ишува Палестины.

Жизнь выдающегося общественного деятеля трагически оборвалась: 3 ноября 1924 г. Шейнкин погиб в автокатастрофе в Чикаго, куда был направлен для сбора средств как посланник Еврейского ишува Палестины.

Интересно, что в статьях Шейнкина, опубликованных на русском языке и на иврите, доказывается необходимость поощрения частной инициативы в деле развития страны. А на улице, названной в честь Шейнкина, сконцентрировано большое количество магазинчиков с подарками и сувенирами. Шейнкин содействовал репатриантам из Одессы, помогал им открывать мастерские. Так и образовалась улица Шенкин, где селились ремесленники и продавали свои изделия в «лавочках». Только сегодня на них появились неоновые вывески и стеклянные витрины.

Человек бездны
Он сам так себя назвал. Авраам Зильбер, родившийся в 1903 г. под Одессой, оказавшись на Земле Израиля стал Авраамом Техоми (от ивритского – бездна).

Пытаясь разобраться в его судьбе, мы то и дело натыкаемся на бездны. На бездну времени, где то возникают, то вновь теряются его следы. На бездну его души, где любовь к ближнему переплелась с фанатизмом и жестокостью. Не напиши он книги воспоминаний о своей юности («Меж тьмой и рассветом», 1986), так и осталась бы белым пятном вся жизнь этого человека, заложившего основы движения, сыгравшего решающую роль в создании Израиля.

ИзменитьУбрать
Авраам Техоми
(0)

Читая эту книгу, мы видим, как в мальчике из ассимилированной семьи пробуждается национальное чувство. В Одессе 20-х годов он участвует в митингах протеста против запрета на изучение иврита, вступает в молодежную сионистскую организацию. И это в условиях красного террора! Затем он организует нелегальную отправку за границу еврейской молодежи, рвущейся в Палестину. Снаряды ложатся все ближе. Арестован доктор Сапир, с которым они печатали для ребят фальшивые бумаги для проезда в приграничную зону. Арестован Володар, к которому Авраам ездил, чтобы наладить переправу через пограничную реку. Чекисты хватают его брата. Аврааму удается вырвать брата из застенка, вместе они бегут в Палестину. Здесь Авраам вступает в Хагану.

Мы подходим к самой болезненной точке нашего рассказа. «Старый ишув» (ультраортодоксальное население Палестины) из идеологических соображений – создать еврейское государство дозволено только Машиаху! – всячески противился сионистскому проекту. В начале двадцатых в этой среде появился Яков де Хаан, известный поэт, блестящий дипломат, человек, бросивший все силы на то, чтобы воспрепятствовать сионистской иммиграции в Палестину и созданию еврейского государства. Он давил на Лондон и на Лигу наций, не гнушался и союзом с арабскими лидерами. 30 июня 1924 г. Яков де Хаан был застрелен боевиками Хаганы. 46 лет спустя, в Гонконге, в интервью израильским журналистам Авраам Техоми признался, что это убийство – его рук дело. Раскаивался ли он? Нет. Бездна.

В 1929 г. по Палестине прокатилась волна погромов. Сотни евреев были убиты и ранены. Террор нарастал. Сионистские вожди и руководство Хаганы выбрали тактику «сдержанности». Техоми понимал, что только акции возмездия могут остановить головорезов. В 1931 г. он вышел из Хаганы и с друзьями, происхождение которых красноречиво явствует из прозвища «одесская банда», создал Национальную военную организацию – Эцель или Иргун. Идейным руководителем Иргуна был находящийся в эмиграции Жаботинский, но практическое руководство осуществлял Техоми. Ячейки Эцеля распространились по всей стране. Когда волна террора схлынула, Техоми от ответных ударов перешел к обычной защите поселений.

В 36-м началось новое арабское восстание, еще более мощное. Техоми предлагает Жаботинскому объединиться с Хаганой. Жаботинский отказывается. Техоми с большим числом последователей выходит из Эцеля и... возвращается в Хагану . Но в Хагане не собираются менять тактику. Отчаявшийся в деле всей жизни, Техоми уезжает в США, затем в Гон­конг, затем опять в США. Родина оказалась транзитом. Авраам Техоми возник из галута и растворился в галуте. Умер то ли в 90-м,
то ли в 91-м. Бездна.

Что после него осталось? Остался созданный им Эцель, который в 40-х годах начал необъявленную войну против англичан, что и стало главной причиной их бегства из Палестины и создания государства Израиль. Впоследствии из Эцеля выросла партия Херут, а из нее в свою очередь – Ликуд, который сейчас в Израиле у власти. Улицы Техоми нет ни в одном городе Израиля. Улица Эцель – чуть ли не в каждом.


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №125 > Улицы и люди
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-12-14 10:59:31
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Jerusalem Anthologia Еженедельник "Секрет" Jewniverse - Yiddish Shtetl