+12

№129

Мигдаль Times №129

НЕЗРЕЛЫЙ ПЛОД

Ольга КСЕНДЗЮК

(0)

Сатира в чистом виде может прожить не очень долго. Михаил Жванецкий как-то сказал, что либо жизнь изменится, либо его творчество останется востребованным. Жизнь изменилась. Заметно. И прелестные абсурдистские зарисовки ликероводочных заводов, одесских разговорчиков и острых проблем дефицита остались культурной памятью, своеобразным музеем советского человека, куда может зайти любой и в любое время, – стоит открыть книгу. Но и сатира Михаила Михайловича осталась актуальной. Во всяком случае, значительная ее часть.

«Шаг влево. Шаг вправо. Либо диктатура – либо бунт. Либо бунт – либо диктатура. Живем мы в этом тире». (М. Жванецкий, «Лечиться надо»)

«Путч случился 15 лет назад, а мы до сих пор не знаем, победили они или проиграли. И куда мы попали в борьбе с ними. … Их дело живет, и участники окружены почетом. А дело демократов, либералов и плюралистов окончательно провалилось. Их отдельные голоса, звучащие в разных местах в разное время, нельзя считать хором.

…В то же время мы, убедившись, что свобода и несвобода в России имеют одинаково отвратительный вид, нашли согласие с руководящей элитой и стали вместе с ней совершать колебательные движения от свободы к несвободе. Отчего и возник этот всеобщий колокольный звон в ушах».(М. Жванецкий, «Куда ведут наши следы?», ogoniok.com)

«…демократические порядки, введенные по просьбе народа, поставили народ в тупик, где он до сих пор не может понять, где он.… У нас демократическое общество, и все мы должны знать, чего нам положено, чего не положено, и не возникать в неожиданных местах. И если нам говорят: сегодня выезжать из дома не рекомендуется – надо дома сидеть намертво! В демократическом обществе, если власть не советует, значит, замри, не дыши! Под стол – и цыц! Пока войска не пройдут». (М. Жванецкий, «Демократические ценности», ogoniok.com)

Братья Стругацкие тоже оказались писателями, к которым возвращаешься снова и снова.

Одно время, на рубеже наших странных эпох, казалось – вот-вот все это станет малопонятной классикой наподобие капитана Гранта или Печорина (которого нынешние школьники считают героем романа «Евгений Онегин»). Что нам до проблем советских шестидесятников, насмерть замученных цензурой, лишенных живительных дискуссий с зарубежными коллегами по цеху и отчаянно веривших в будущее?

У нас – в 80-90-е – будущее уже сбылось. У нас – «ура!». У нас печатают всего Солженицына, в телевизоре программа «Взгляд» и русский рок (во всех смыслах), и разрешено стебаться над советской властью вслух. Всенародный стеб всего над всем, а в перспективе – лучезарное счастье типа Золотого Шара (или Золотой Шары?), исполняющего желания. В созерцании этих перспектив прошло целое столетие: где-то с года 1987-го примерно по 1995-й…?Я не ошиблась: время было насыщенным и вполне могло сойти за эпоху. Потом все куда-то делось: и рок, и взгляд, и стеб – почти…

Сейчас подумалось, что свободу мы представляли, в основном, на словах, в форме слов и относительно слов. То есть, что можно будет свободно произносить, слушать и писать любые слова в любой комбинации. В общем, так и произошло. Не знаю, стали ли мы от этого счастливее, но легче стало – это точно.

Однако потом оказалось, что свобода – это не только легкость слов и незнание отчества у тирана. Как сказал Алексей Герман в интервью Петру Вайлю, «…пришла долгожданная свобода, открылась дверь, вот она, на пороге. Вот сейчас сорвет белый платок и обнажит свое прекрасное лицо. Она его обнажает, а там какой-то мерзкий гад, качок, который на тебя делает вот так пальцами, какие-то ларьки за ним угадываются, бандиты, костры, … и ужас: какая свобода? Зачем? Забирайте ее обратно!»

И Стругацкие снова зазвучали. Звонко, мощно, ясно. Оставляя эхо мыслей и чувств. Кто-то даже в 1989 г. снял фильм «Трудно быть богом», но не преуспел. Потом свою версию снимал Герман. Фильм о том, «как мы сами позвали серых и как они превратились в черных». О том, как «Румата, обритый наголо, пытается сорвать с раба колодки – а тот не дается, ему так удобнее» (Д. Быков). Фильм вышел в прошлом году, вызвал много толков, а также отвращения и ужаса по поводу натурализма и безнадеги.

(0)

В том же интервью Алексей Герман сказал: «…мы вернулись в какую-то полубольшевистскую страну, и я их опять боюсь. Я всегда боялся, что за мной придут. А сейчас я боюсь, что меня просто зарежут… Опять оказалось, что трудно быть богом, да еще гораздо актуальнее это зазвучало, чем тогда. Все поворачивается поперек, кровью, какой-то глупостью».

Впрочем, давайте вспомним саму эту книгу, ставшую классикой.

«Но зато как вольно дышится в возрожденном Арканаре!»

«Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят черные».

«…раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя».

«Все как обычно, – сказал Арата. – Армия разбрелась, все делят землю, на юг идти никто не хочет. Герцог собирает недорезанных и скоро развесит моих мужиков вверх ногами вдоль Эсторского тракта.

...Наверное, он уже видел охваченные пламенем герцогства и королевства, и груды обгорелых тел среди развалин, и огромные армии победителей, восторженно ревущих: "Свобода! Свобода!"»

А еще у Стругацких есть не очень известная статья «Куда ж нам плыть?», написанная в 1991 г., но все о том же: о двоемыслии и острове доктора Моро, о феодализме и капитализме, о невежестве и рабстве, о множестве вопросов и практически полном отсутствии ответов. Во всяком случае, таких, которые бы устраивали авторов. О горечи, гневе и растерянности.

«Двадцатый век оказался отнюдь не веком социалистических революций. Он оказался веком последних арьергардных боев феодализма, тщетно пытающегося сочетать несочетаемое: массовую технологию завтрашнего дня и массовую психологию дня вчерашнего».

«Почему все-таки невозможно общество, лишенное свободы слова с одной стороны, но вполне материально изобильное – с другой? Почему все-таки "свобода и демократия рано или поздно превращаются в колбасу", а тоталитаризм – в нищету и материальное убожество?»

«Авторы антиутопий начала XX века ошибались прежде всего потому, что боялись главным образом потери свободы – свободы мысли, свободы выбора, свободы духа. Им казалось, что это самое страшное – потерять свободу мысли и свободу распоряжаться собою.

Выяснилось, однако, что никого, кроме них, это не пугает. Выяснилось, что массовый человек не боится потерять свободу, он боится ее обрести».

«Будущее наше зависит сейчас в первую очередь от того, в какой степени удалось нам победить феодализм в нашем сознании, проклятый наш страх свободы, рабскую нашу приверженность холопству, служению вместо работы».

Наверное, каждому из нас необходимо произвести инвентаризацию в собственном сознании – нужна ли нам свобода и созрели ли мы для нее.

_______________________________________

Я выбираю свободу

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста