Просматривая сайт booknik.ru, я нашла отрывок из нацистского учебника для детей – их учили узнавать врага в лицо: «В конце урока дети дружно поют звонкими голосами: “С еврейского лица на нас смотрит сам дьявол” и радостно разбегаются».
Нет геноцида против «кого-то», геноцид всегда против всех. М. Гефтер1
Зачем-то я заглянула в читательские комментарии, о чем тут же и пожалела.
«Никто вас не трогал… Лишь бы привлечь внимание… Евреи обижены на весь мир, а сами виноваты», – и еще много вариаций на хорошо известные темы. А вот выплыло и словцо «недочеловек». «Надо же, – подумала я, – 21-й век, наука с фантастикой, квантовая теория, виртуальная реальность. А в головах – средневековье, что с Интернетом, что без него».
Недочеловек – это биологически на первый взгляд полностью идентичное человеку создание природы с руками, ногами, своего рода мозгами, глазами и ртом. Но это совсем иное, ужасное создание. Это лишь подобие человека, с человекоподобными чертами лица, находящееся в духовном отношении гораздо ниже, чем зверь. ...Мулаты и финно-азиатские варвары, цыганские отбросы и африканские дикари – все это основа обитателей современного подмира недочеловеков, во главе которых стоит неизменный облик вечного жида. (Брошюра «Der Untermensch», 1942)
Оказывается, если человека переименовать – в язычника, врага народа, животное, – можно распоряжаться его судьбой. Оказывается, всегда есть люди, готовые присвоить себе любые права и тотально отказать в них другим. Всего-то и надо, чтобы некто с высокой трибуны взял на себя ответственность, зачеркнув мораль и законы, заявить: «Дозволено!»
Нацисты не воевали с евреями – евреи подлежали ликвидации (наравне с цыганами, гомосексуалистами и психически больными). Как заметила Ханна Арендт, «у Эйхмана не было ненависти к евреям, а не иметь никаких чувств – еще хуже». Были введены понятия «недочеловек» (untermensch) и «жизнь, недостойная жизни».
Соглашусь с историком Д. Липштадт, которая считает, что мы не можем повлиять на иррациональные убеждения антисемита или отрицателя Холокоста, но должны «следить за распространением лживых идей и вовремя давать им отпор», должны говорить с теми, кто не знает правды. В стране, заплатившей десятками миллионов жизней за победу над фашизмом; в стране, на территории которой погибло до половины замученных нацистами евреев, – лишь 6% опрошенных знают, что такое Холокост2. Невежество – беда любой эпохи. Даже нашей, информационной. «Я немею, узнав, что моя аспирантка, с отличием окончившая хороший провинциальный университет, вообще никогда не слышала об Анне Франк, – пишет Р. Фрумкина. – В Швеции книга о Холокосте “Передайте об этом детям вашим” есть в каждом доме, потому что тираж ее превысил миллион. У нас ее тоже напечатали – 20 тысяч экземпляров» (strana-oz.ru).
«Не придется ли нам вновь и вновь платить своими судьбами и судьбами своих близких за “национальные” идеи сверхчеловека, сверхкласса, сверхнации, вырастающие в идеологии тоталитарных империй, ведущие к расчеловечиванию человечества? – размышляет А. Асмолов. – Идеологии, в которых убийство Другого становится обыкновенной нормой социальной жизни…»
В искусстве убийства другого человек разумный поистине далеко ушел от животных.
Отрывок из отчета офицера СС Августа Бекера от 16 мая 1942 г.: «…хочу обратить внимание на то, что в некоторых отрядах солдатам приходится производить разгрузку фургонов после газового отравления. Это может оказать огромное отрицательное влияние на психологическое и физическое здоровье… На мой взгляд, необходимы специальные инструкции, сводящие к минимуму риск для здоровья наших людей. Сама экзекуция также, как правило, проводится с нарушениями. Чтобы завершить акцию как можно быстрее, водитель просто до отказа жмет на акселератор. В результате осужденные гибнут от удушья, а не засыпают, как положено. Между тем доказано, что в случае выполнения моих распоряжений и технически грамотного обращения с рычагами смерть наступает значительно быстрее. Не наблюдается ни выделений, ни искаженного выражения лиц». (otvoyna.ru)
Нацисты широко пользовались эвфемизмами: слова «особое обращение», «акция», «дезинфекция», «депортация» означали – уничтожение. Тоталитарные режимы вообще любят обтекаемые формулы. Иносказания применяли от предусмотрительности – чтобы избежать утечки информации. Эта тщательная маскировка, до последней минуты, даже в лагерях, – одна из причин тому, что такое ошеломляющее количество людей не сопротивлялось: они просто не знали, куда и на что идут.
В самом звучании слова «Холокост» слышится жуткое «голые кости». От миллионов людей после «окончательного решения» не осталось даже костей. Это было более чем истребление – полная утилизация.
Из показаний в Нюрнберге бывшего коменданта Освенцима Рудольфа Хёсса (не путать с рейхсминистром Рудольфом Гессом): «Для уничтожения людей мы использовали "циклон-Б", кристаллическую синильную кислоту. Чтобы удушить всех, кто находился в камере, хватало от 3 до 15 минут. Мы определяли, что люди мертвы, по прекращающимся крикам. Затем специальная зондеркоманда из заключенных снимала с умерших кольца и другие драгоценности, вырывала золотые зубы. Удалялись также волосы, которые считались стратегическим материалом. Далее трупы перевозились к печам крематория, а затем к мельницам, где кости перемалывались в пепел. Благодаря проведенным мной усовершенствованиям газовые камеры могли за день перерабатывать до 12 тысяч человек»3
Самое страшное – когда человека превращают в объект, в материал для переработки. Когда от него отчуждают не просто дом или землю, но семью, культуру, традиции, достоинство и право распоряжаться собой; лишают одежды, имени, права по собственному разумению мыться, есть, пить и прочее; заставляют участвовать в умерщвлении других и осквернении их тел; посягают на его душу. Это и есть преступление против человечности.
И они сказали: «С этой минуты вы не должны отзываться на свое имя. Отныне вашим именем будет ваш номер». И я была совершенно сбита этим с толку; я почувствовала себя так, словно я больше не человек. Потом они обрили нам головы, и это было так стыдно. И еще когда они приказали нам раздеться и помыться, это было… они обращались с нами так, будто мы были животными. Эти мужчины ходили вокруг, смеялись и глазели на нас… только представьте себе молодую девушку, которая должна была стоять там совсем голой… мне хотелось провалиться сквозь землю.4
Многие полагают Холокост непостижимым. По мнению историка О. Бартова, «из Холокоста нельзя извлечь никаких уроков», его нечеловеческая абсурдность обрекает на провал любые намерения чему-то научиться. Так считает и французская писательница Ш. Дельбо, бывшая узница Освенцима. Такая позиция, вполне понятная, содержит в себе опасность мифологизации Холокоста.
Легче и проще объявить нацистов неким абстрактным воплощением абсолютного зла, а их деяния – иррациональными, и больше об этом не думать. Как проницательно заметила Ханна Арендт, «те, кто превращает Эйхмана в чудовище, делают его менее опасным, чем он был на самом деле. Убив чудовище, можно успокоиться и отправиться спать, потому что на свете их не так уж много. Но если Эйхман – это норма, тогда ситуация намного опаснее». (gumer.info)
Если грудной ребенок раздражал охрану во время стрижки, ему просто разбивали голову о стену. Один из свидетелей рассказывал в своих показаниях на Нюрнбергском процессе: «…с каким удовольствием немцы выполняли эту операцию; как они радовались, когда удавалось убить младенца всего с трех или четырех ударов; с каким удовлетворением они совали трупик в руки матери!» В Треблинке большинство детей отнимали от матерей сразу по прибытии, убивали и швыряли в канаву вместе с инвалидами и калеками... (П. Джонсон, «Краткая история евреев»)
Иную точку зрения высказывает, например, писатель Д. Голдхаген. Холокост не содержит ничего иррационального, его можно и должно узнавать, изучать, осмыслять. Иначе человек никогда не извлечет опыта из тяжелейшей травмы, нанесенной самым глубинным его основам, его представлениям о себе и о границах дозволенного.
Жена Йозефа Крамера, возглавлявшего лагерь Биркенау, гордилась своими аксессуарами – в частности, сумочкой из татуированной человеческой кожи. Многие немецкие фирмы стремились получить выгодные заказы на строительство крематориев и переработку «стратегических материалов». Из технической документации данцигской фирмы «Boгay и Ко»: «Новый мыловаренный котел с электроподогревом рассчитан на разовое приготовление 6 фунтов мыла. Для этого необходимо 12 фунтов человеческого жира, 10 кварт воды и до 1 фунта каустической соды». (В. Эрлихман и др.)
«Тяжело и малоприятно погружаться в эту пучину зла, – размышлял Примо Леви. – Есть искушение, поморщившись, отвернуться и отключить сознание. Этому искушению нельзя поддаваться». Но искушению поддавались целые страны, да и сами евреи. Вытеснение и особенно отрицание – древнейшие механизмы защиты психики.
В Америку известия о программе уничтожения стали поступать с мая 1942 г. Однако многие американцы отказывались верить в сам факт Холокоста, даже когда армия подошла к лагерям. Отказывались смотреть фильмы и фотографии, считая их пропагандой, чем возмущали очевидцев-военных.
Евреи в гетто тоже не хотели верить в существование лагерей уничтожения. Когда два молодых еврея сбежали из лагеря Хелмно в начале 1942 г. и описали виденное, то в гетто решили, что они от переживаний сошли с ума, и их рассказ не попал в подпольную прессу. Только в апреле, когда поступили сообщения из Белжеца, варшавские евреи поверили в машину смерти. (П. Джонсон)
Нередко можно услышать, что Гитлер якобы не знал о зверствах своих подчиненных; простые немцы были «загипнотизированы» и тоже ничего не знали; а исполнители – ну, они были маньяками, душевнобольными. Однако «окончательное решение» родилось в мозгу Гитлера, во многом бывшего проводником общественных настроений. Простые же немцы были загипнотизированы ровно в той степени, в какой того сами хотели.
900 000 немцев служили только в СС, плюс 1 200 000 трудились на железной дороге. Большинство немцев знали о назначении огромных набитых составов, которые громыхали в темное время суток. Как говаривал один немец: «Проклятые евреи, даже ночью спать не дают!» ... Однажды всего за 6 недель на Внутреннем фронте в Германии было распределено 222 269 мужских костюмов и комплектов белья, 192 652 комплекта женской одежды и 99 922 – детской. И получатели представляли, откуда все берется. (П. Джонсон)
Что касается исполнителей, их работой было ломать тела и судьбы, а потом они шли домой, к семье, слушали Бетховена и Шуберта. Соблазнительно считать их монстрами, но очень многие из них были заурядными обывателями – рабочие, торговцы, клерки и ремесленники. Английский историк К. Браунинг описывает убийц как вполне «нормальных» мужчин. Это подтверждается и другими свидетельствами. «Отклонений от нормы мы не выявили, мы не нашли ничего, что предопределяло бы, что они станут убийцами... Зло и крайняя жестокость вполне могут сочетаться с нормой»5.
Так называемые медицинские эксперименты нацистов – еще одна жуткая страница в истории Холокоста. В книге «Нацистские врачи» Р. Лифтон пишет: «Ни блестящие, ни глупые, без внутренней злости и без особой этической чувствительности, никоим образом они не были демоническими фигурами – садистами, фанатиками, жадными до убийства, – как люди их себе представляли».
В лагере Нойенгамме, в окрестностях Гамбурга, «врач» Курт Хайсмейер экспериментировал на еврейских детях – удалял подмышечные лимфоузлы, вводил под кожу живые туберкулезные бактерии. Нескольким детям возбудители туберкулеза были введены зондом прямо в легкие. На допросе в 1964 г. он заявил, что для него «не было принципиальной разницы между евреями и животными». В апреле 1945 г., покидая лагерь, эсэсовцы повесили группу заключенных в подвале котельной – среди них 20 еврейских детей. После того как был убит последний ребенок, исполнителям выдали шнапс и сигареты. (jhistory.nfurman.com)
П. Джонсон сообщает, что эсэсовцы фанатически продолжали выполнять свои обязанности убийц даже после того, как обреченность Третьего рейха стала очевидной.
Казалось бы, после ада Второй мировой больше ни один человек на Земле не может быть убит или подвергнут насилию. Распахнулись ворота концлагерей, конец кошмару.
Это было бы слишком хорошо.
Уцелевших могли ожидать преследования «своих» – за «сотрудничество с немцами». После окончания войны как ни в чем ни бывало продолжились сталинские репрессии, в том числе против евреев. Потом был период умолчания. Потом – «отрицатели» и новые всплески антисемитизма. Для некоторых, выживших в лагерях смерти, Холокост завершился спустя много лет. Покончили с собой, не перенеся полученных «откровений», поэты Пауль Целан и Тадеуш Боровский, итальянский писатель Примо Леви. Холокост не окончен для людей, чья психическая травма оказалась неисцелимой:
Для многих пациентов психиатрической больницы Шаар Менаше в Израиле Холокост – все еще реальность. Некоторые пациенты отказываются принимать душ, потому что он напоминает им о газовых камерах. Другие прячут мясо в наволочках из-за страха голода.
…Даже сегодня здесь иногда можно услышать крики «Нацисты идут!». Большинство пациентов …погружены в себя и ни на что не реагируют, бормочут бессвязные слова и трясутся, собираются перед выключенным телевизором и бесцельно смотрят в экран. «После того, как вы проходите через это, вы не можете ничего рассказать, – сказала одна пациентка. – Вы можете только кричать». (photo-finish.ru)
Антисемитизм тоже не стал исторической легендой. «Результат Холокоста, – утверждает Джонсон, – свелся, в основном, к тому, что главный фокус антисемитской ненависти из Восточной Европы переместился на Ближний Восток».
Когда кто-то сегодня пытается расщеплять людей на достойных и недостойных, верных и неверных, первосортных и отбракованных, – снова повисает в воздухе удушливый дым костров и печей.
Холокост – это Катастрофа не только европейского еврейства. Это тягчайшее оскорбление, нанесенное человеческому роду. Священное право каждого на жизнь, свободу, достоинство и индивидуальность было подвергнуто разрушению столь беспощадному, что червь сомнения разъедает слабые души по сей день: а может, все-таки «дозволено»?
«Холокост – еврейская трагедия, но не еврейская проблема. Это проблема всего человечества», – лаконично сформулировала писательница Алла Гербер.
Говорят: кто спасет одну жизнь, спасет целый мир. А что сказать о том, кто убьет?
«Убитый человек – это обесчещенный и разоренный храм» (К. Чапек).
Миллионы храмов. Миллионы миров. Миллионы сердец.
Замечания/предложения
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.
Председатель правления центра
«Мигдаль» —
Кира Верховская
.
