+4

№123

Мигдаль Times №123

Сколько стоит кастрюля?

Дмитрий МЕЛАМУД

Давид Рикардо происходил из семьи испанских евреев, осевших в Нидерландах. Но его отец, Авраам Рикардо, успешный биржевой брокер, увидев большие возможности по ведению бизнеса в Англии, которая постепенно открывалась для евреев, переехал с семьей в Лондон. Там в 1772 г. и родился Давид, третий из семнадцати детей.

Традиционное еврейское образование Давид получил в Нидерландах. Затем – общеобразовательная школа в Англии. А с четырнадцати лет отец начинает обучать его искусству ведения торговых операций.

Карьера Давида как партнера отца шла успешно до тех пор, пока в возрасте 21 года он не объявил о решении жениться на христианке, Присцилле Энн Уилкинсон. После этого Авраам Рикардо разорвал все деловые и личные связи с сыном. Уроки отца, однако, не прошли даром, и через несколько лет Давид Рикардо сколотил уже свой капитал, а к концу жизни его состояние составляло немалые полмиллиона фунтов стерлингов (более ста миллионов долларов в нынешних условиях).

В научной области Рикардо поначалу увлекался математикой, химией, геологией и минералогией. Он даже был одним из основателей английского Геологического Общества. Но в возрасте 27 лет, отдыхая на курорте, он прочел (что само по себе подвиг) фундаментальный труд Адама Смита, после чего политическая экономия стала его единственным занятием в свободное от бизнеса время. В 1817 г. вышла уже его собственная книга – «Принципы политической экономии и налогообложения» – систематическое изложение идей классической или рикардианской политэкономии.

До Смита и Рикардо считалось, что лучший способ обеспечить процветание государства – это захватить обширные плодородные земли и как можно больше золота и серебра. Первые полит­эко­номисты показали, что свободная торговля, низкие налоги, производство, направляемое законами рынка, а не законами короля, способны принести гораздо больше, чем завоевательные походы, а любые ограничительные меры вредны. Рикардо описал то, что мы сейчас называем глобализацией – когда капитал свободно пересекает границы стран, и в каждой из них растет производство тех товаров, которые в ней можно производить с наименьшими затратами и наилучшего качества. Не имеет значения, более или менее развита страна – выгоду от свободной торговли получают все.

Конечно, эти идеи были восприняты не сразу. Сначала нужно было проиграть войну за контроль над мятежными американскими колониями, чтобы убедиться, что торговать с Соединенными Штатами гораздо выгоднее, чем получать с них налоги.

Когда война с Францией привела к росту государственных расходов, правительство попыталось избежать повышения налогов, беря вместо этого деньги взаймы и печатая необеспеченные бумажные деньги. В ответ на это Рикардо заявил, что инфляция и долги по своей пагубности ничем не отличаются от дополнительных налогов.

Удивительно, что все свои теории Рикардо строил исключительно путем рассуждений, без какого-либо математического аппарата. Как заметил по этому поводу Давид Фридман, «современный экономист, читая “Принципы” Рикардо, чувствует себя, как участник восхождения на Эверест, который, достигнув вершины, обнаруживает сидящего там туриста в футболке и кроссовках».

Но ни Смит, ни Рикардо, ни кто-либо другой из политэкономистов не смогли дать правильного ответа на вопрос: откуда берется стоимость товаров? Рикардо считал, что стоимость определяется затратами труда: если на изготовление лопаты ушел час, а на изготовление кастрюли – два, то по прошествии длительного времени кастрюля на рынке будет стоить ровно вдвое больше лопаты. (Тут все политэкономисты повторяют ошибку, сделанную еще Аристотелем: считают, что есть некая «справедливая» цена, внутренне присущая каждому товару. Через сто лет придет другой еврей, который скажет, что на самом деле все относительно. Но это уже совсем другая история.) Взяв за основу эту теорию, Карл Маркс логично заметил, что тогда капиталисты не должны получать никакой прибыли. Как же они ее получают? Очевидно, заставляя рабочих больше трудиться за меньшую плату.

Благодаря такой интерпретации ри­кар­диан­ской трудовой теории стоимости, марксисты считают Рикардо чуть ли не первым социалистом. Хотя сам Рикардо, узнай он о таком следствии из своей теории, скорее бы признал ее ошибочной (а признавать свои ошибки он, в отличие от марксистов, умел). Потому что был он самым что ни на есть классическим либералом, ближайшим другом влиятельнейшего в Британии либерального экономиста и философа Джеймса Милля.

Говорят, не было в те времена политэкономиста, который бы участвовал в таком количестве дискуссий, как Рикардо. Поэтому неудивительно, что в 1819 г. он был избран в парламент. Его поведение в парламенте, что тогда, что сейчас, сочли бы странным – он не поддерживал ни одну из партий, мог в ходе одного выступления одобрять действия правительства в одном и критиковать в другом. Единственное, чего он твердо придерживался – это своих принципов. Он поддерживал расширение избирательного права, отмену телесных наказаний, низкие налоги, стабильную валюту и отмену высоких импортных пошлин на хлеб (принятых для защиты «отечественного производителя»). Но всего через четыре года после избрания в парламент, 11 сентября 1823 г. после скоротечной болезни Давид Рикардо скончался, будучи на вершине своей политической и научной карьеры.

А что же евреи? Увы, никаких связей с еврейской общиной Давид Рикардо не поддерживал. С другой стороны, ни враждебного отношения к евреям, ни стыда за свое происхождение, как у многих крещеных евреев, у него не было. Евреи для него были одним из национальных и религиозных меньшинств, страдающих от дискриминации и предрассудков. Он считал своим долгом бороться за уравнивание их в правах со всеми остальными гражданами. И английские евреи были ему за это благодарны.

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста