-1

№124

Мигдаль Times №124

Три Рабиновича

Анна МИСЮК

(0)

В еврейской литературе широко представлены взгляды Рабиновичей. А еврейская литература известна своим вниманием к Одессе – еще бы! Из этих предпосылок напрашивается вывод: в творчестве Рабиновичей присутствует взгляд на Одессу.

Словосочетание «писатель Ра­би­но­вич» обычно у двух из трех собеседников вызывает понимающую реакцию: «А-а, Шолом-Алей­хем!» Да, Шолом-Алейхем – главный Ра­би­но­вич еврейской литературы, но не единственный.

В историю еврейской и литературной Одессы вошли еще двое талантливых представителей этой фамилии. И только один из троих был в литературе представлен как просто Рабинович – Осип Ааронович.

Осип Рабинович (1817-1869) начинал как писатель в Одессе и работал здесь более 15 лет. Так что ж странного, что действие большинства его произведений здесь и происходит, и его персонажи вписаны в одесское пространство середины 19 века.

В одной из первых повестей «Мориц Сефарди» мы совершаем прогулку по городскому саду, в аллеях которого встречаются нам (и герою) то итальянец-мороженщик, то немецкая арфистка, то деловой биржевик-француз; в интерьерах городского театра наш взгляд скользит по ложам, занятым почтенными греческими негоциантами и недоступными русскими аристократами. На улицах победнее ставит Рабинович маленькие трехоконные домики – заглянув в эти окна, мы видим семьи еврейских ремесленников, готовящихся к субботе.

В повести «Торговый дом Фирлич и К°» роковой финал драмы любовного треугольника происходит в переполненной купцами зале казино с видом на театральную площадь. В романе «Калейдоскоп» Осип Рабинович дает замечательный городской пейзаж – в летнюю пылевую бурю Одесса с птичьего полета представляет собой рядом с настоящим морем маленькое пылевое, в котором донные камни имеют очертания домов, людей, экипажей, деревьев. В «Калейдоскопе» Одесса – это город-банк, город-торг, город-сцена. Во всех этих функциях он противопоставлен простору дорог и степей, где расположились и разворачивают свою деятельность еврейские земледельческие колонии, с которыми связывает надежды на будущее и автор, и его герой – бродячий музыкант Перчик.

Но наиболее заинтересованным взглядом одарил Одессу персонаж из самой народной юмористической повести Рабиновича «Как реб Хаим-Шулим Фейгис путешествовал из Кишинева в Одессу».

Дело в том, что Хаим-Шулим, часовщик и первый красавец во всем Кишиневе, по авторитетному мнению собственной жены, – владелец четвертой части лотерейного билета, и владелец счастливый – этот билет… выиграл! За выигрышем надо отправиться в «саму Одессу». И вот, после длинных перипетий дороги, комических и не очень, разборок с попутчиками, возчиками и полицией, Хаим-Шулим добрался до Одессы.«Так вот она, Одесса-то, – подумал реб Хаим-Шулим, когда они, проехав Молдаванку, стали приближаться к главным улицам. – У-ва, славный город! Жаль только, что народ ходит по бокам, не посреди улиц, – красивее было бы, и что деревья мешают видеть, кто у окна сидит и чем занимается».

Интересно, что первые восторги героя комментирует сам автор, причем с некоторой ностальгией: «Ах, это было счастливое время, читатели мои, когда по нашим тротуарам еще можно было безопасно ходить, а на наших улицах красовались густые акации!» Одесса, на взгляд Рабиновича и его героев, – это благоустроенное, европейского образца пространство в строгой сетке тротуаров и мостовых, не то, что улицы-проселки Кишинева, Бендер и др. Здесь нельзя по-местечковому любопытствовать через любое окно, здесь даже идиш звучит по-особенному: «это был не зернистый кишиневский язык, от которого несет отварным горохом и мамалыгой, а язык одесский, плавный и скользкий, как прованское масло с легким букетом померанцевой корки».

Повесть о похождениях Хаима-Шулима стала одним из последних произведений Осипа Рабиновича, но после «ухода» отца-основателя русскоязычная еврейская литература не оставила Одессу своим вниманием.

В 1880-х годах на город обратил внимательный мрачноватый взгляд другой Рабинович – Мордехай, более известный как писатель Бен-Ами (1854-1932). От него мы ни шутки, ни иронии не дождемся. Бен-Ами всегда убийственно серьезен. Его сарказм, как правило, исполнен разоблачительного гнева и отвращения. Под пером Бен-Ами Одесса – это зябкое пасмурное пространство, в котором персонажи передвигаются среди сероватых стен по разбитым тротуарам, не поднимая глаз. С Бен-Ами мы попадаем в бедные подвалы, где ютятся по несколько семей, разделенных занавесками и перегородками, в убогую синагогу тачечников и грузчиков с Привоза, впрочем, тщательно прибранную и бережно украшенную к осенним праздникам. Но даже на театральной площади и примыкающих улицах (а это респектабельный процветающий центр) царят исключительно сумерки, и неуютно чувствуют себя евреи, выходя после чарующей оперы под подозрительные взгляды полицейских приставов.

Одесское пространство у Бен-Ами противопоставлено местечку как масштабное, как пространство более широкого выбора, но и более опасное. Молодой нищий кантор приезжает в Одессу из местечка ради праздничных заработков, но встречается здесь с неведомым ранее миром музыкальной классики, оперного пения, и это сводит его с ума.

Часто рассказчик у Бен-Ами смотрит на Одессу и на«русских» евреев под особенным углом – из Швейцарии. Швейцария – привольная и вольная – где свободно и красиво поется, где «горы, озера и сплошные французы», – а это уже Бабель, рассказ «Король»: это Беня Крик говорит об ошибке, которую совершил сам Б-г, поселив евреев не в Швейцарии, а в России, «чтобы они мучились как в аду». Похоже, что Бабель здесь иронически цитирует как раз Бен-Ами, с творчеством которого был, конечно, знаком. Да и трудно представить себе другой источник познаний Бени Крика о далекой экзотичной и сухопутной Швейцарии.

Рабиновичи бывают разные: Осип Аронович был городским нотариусом, редактором газеты, а Бен-Ами – бедняком-сиротой, мог бы быть внуком Хаима-Шулима Фейгиса, третий же из наших Рабиновичей – Шолом-Нахум, Шолом-Алейхем (1862-1916) родился и детство провел в городке Переяслав, а возмужал в Киеве. Именно эти места стали основным пространством обитания героев Шолом-Алейхема, стали Касриловкой и Егупцем, а вот Одесса художественного имени не получила, она сама – как произведение – особенный мир свободных евреев, чудаков, авантюристов и… писателей. Шолом-Алейхем смотрит на Одессу со стороны. Он поселяется здесь уже взрослым человеком и остается ненадолго, года на три. Но именно отсюда начинает свое шествие знаменитый шолом-алейхемовский стиль, иронически-печальный и горестно-забавный.

Первые портреты города дает Менахем-Мендл из одноименной повести в письмах, которые отправляет в местечко своей жене Шейне-Шейндл. В этих письмах он должен доказать, что находится там, где надо, и потому, что необходимо. От Менахема-Мендла мы узнаем, как выглядит одесский бульвар и как положено ездить «на музыку» на «фонтаны», что в одесской синагоге не положено «шуметь», то есть, громко, вслух молиться, а нужно благоговейно внимать пению «кантора Пини» (имеется в виду Пинхас Миньковский – кантор Бродской синагоги), узнаем, как невыносимы знойно-душные летние ночи в маленькой комнатенке под железной крышей, и что дела в Одессе делаются на веранде кафе-бильярдной «Фанкони», где не разрешают просто посидеть и дождаться удачи, а требуют заказывать разорительные мороженое, лимонад, кофе. Кафе «Фанкони» – любимое место Шолом-Алейхема и его персонажей. Там, например, можно провернуть такую шутку, как продать русскому генералу три устаревших еврейских календаря (рассказ «Три календаря»).

Одесса не получила у писателя художественного имени, зато самое имя города начинает нести в его творчестве художественную функцию. Иногда это опасная развязность, аморальность («Мариенбад», «Человек из Буэнос-Айреса»), а вот в «Дедушкином отеле», заменив реальное название конкретной одесской гостиницы с «Санкт-Петербурга» на «Одессу», Шолом-Алейхем как бы подмигивает: «у них своя столица, а у нас… своя».

Итак, для Осипа Рабиновича Одесса – европейский город, отдельный и от империи, и от страны штеттлов; для Бен-Ами – временный еврейский приют, в котором нет ни безопасности Европы, ни уюта местечка; для Шолом-Алейхема – пространство, в котором русское еврейство проходит испытание волей и просвещением.

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста