«Я обладаю терпением выжидать случая…»
Павел Давыдович Эттингер (1866-1948) – заметная фигура в художественной жизни Москвы первой половины XX века. Уже в 1898 г. московский художник Ф. Рерберг писал: «Его коллекция была для меня откровением. Я впервые столкнулся с европейским декоративным искусством». Собрание Эттингера включало книги об искусстве, пригласительные билеты, визитки, открытки, репродукции, экслибрисы, плакаты и афиши.
Будучи дальним родственником жены Леонида Пастернака, пианистки Розалии Кауфман, Эттингер часто бывал в их доме, где свел знакомство с А. Бенуа и другими художниками «Мира искусства».
С 1903 г. рецензии Эттингера печатаются в «Московских ведомостях», в петербургском журнале «Мир искусства», в лондонском «Studio» и др. Для словаря художников Тимма и Беккера он подготовил около 500 биографий художников.
Конец 1900-х и начало 1920-х гг. – наиболее важный период для формирования коллекции Эттингера. В ее основе – подарки художников и приобретения с выставок Московского товарищества художников. В 1916 г. в галерее Лемерсье1 прошла VII выставка графического искусства, устроителями которой были Эттингер и Нивинский2. В 1920 г. началась переписка Эттингера с Шагалом, которая продолжалась до 1937 г. и возобновилась только после войны.
Ориентированные на классические ценности европейского искусства конца XIX – начала XX вв., художественные взгляды Эттингера были достаточно консервативны. Но вот характерное высказывание о нем: «Что подкупает во всех писаниях Павла Давыдовича: 1) блестящее знание материала; 2) тонкий вкус; 3) природное здравомыслие» (В. Лазарев).
Эттингер оказал большое влияние на многих собирателей младшего поколения. И.С. Зильберштейн: «Среди москвичей… я в первую очередь вспоминаю самым добрым словом Павла Давыдовича Эттингера, искусствоведа и библиографа, статьи и заметки которого с молодых лет мне были известны…»
Сам о себе Эттингер писал: «Вообще я не принадлежу к типу коллекционеров, которые хотят все иметь, и обладаю терпением выжидать случая, когда желанное попадет в мои руки».
«Коллекционеру нужны три вещи…»
Моисей Семенович Лесман (1902-1985) – музыкант, пианист, библиофил. В 1920-30-е он собрал две библиотеки, основу которых составили прижизненные издания русских поэтов конца 19 – начала 20 вв., поэтические сборники, рукописи. Во время блокады удалось спасти лишь рукописи, которые вывезли из осажденного Ленинграда. С 1946 г. Лесман собирал третью библиотеку, составившую впоследствии более 11 тысяч томов. Часть ее после смерти коллекционера поступила в Музей А. Ахматовой в Ленинграде.
Философ и социолог Борис Фирсов пишет о Моисее Семеновиче: «Хорошо помню, как он приобщал нас, неофитов, к настоящей литературе... Непосвященных усаживали за стол, хозяин подходил к шкафу, где хранились рукописи, автографы, письма... грамоты с подписями Екатерины II и Павла I, письмо Екатерины Трубецкой из Сибири, автографы Блока, Ахматовой, Волошина, Гумилева… Лесман всякий раз спрашивал гостей: "Чей автограф вы хотели бы увидеть?" Слово "нет" не употреблялось. Многолетнюю связь с домом Лесмана люди считали редким счастьем, выпавшим на их долю.
…Лесман говорил, что собирателю нужны три вещи: голова, ноги и деньги. Сам он знал историю каждой приобретенной книги, мог дать едва ли не любую справку о том или ином издании: когда оно появилось, кто скрывается под псевдонимом, почему данное издание стало редкостью и т.д.
…Все время, остававшееся после основной работы, кстати, часто очень напряженной (Лесман работал концертмейстером), он отдавал чтению книжных каталогов, словарей, указателей. Из всех своих многочисленных поездок по стране с концертными бригадами он привозил массу записей – результат посещения музеев, библиотек, частных лиц… В его собраниях появились записи о Клюеве, Канегиссере, Кузмине, Хармсе, о литературном подвале "Бродячая собака" и другие бесценные материалы.
Будучи хорошо знакомым с Анной Ахматовой, Лесман часто беседовал с ней и записывал впечатления от этих бесед на клочках бумажек и даже на манжетах рубашки... В журнале "Нева" в 1990 г. был опубликован написанный почти в детективном жанре рассказ "Тайна трех архивов" – о попытках (с благословения Ахматовой) найти пропавшие во время войны архивы Николая Гумилева, Осипа Мандельштама и ее собственный.
Моисей Лесман был исторически необходим как человек, который аккумулировал в себе социально-культурный опыт нескольких эпох. Достаточно посмотреть на указатель имен к каталогу книжного и рукописного собрания Лесмана, с такой неистощимой любовью подготовленный к печати его вдовой Натальей Князевой и ее коллегами-составителями. Около 4000 имен названы в указателе, отражая мир человека с энциклопедическими познаниями».
«Несмотря на подпись, вещь подлинная»
Соломон Абрамович Шустер (1934-1995) – кинорежиссер и потомственный коллекционер – «принадлежал к реликтовому виду коллекционеров-знатоков. Обладал потрясающей эрудицией: искусствоведческое образование плюс уроки старых питерских собирателей». Его отец был архитектором и владел собранием западноевропейской живописи, впоследствии подаренным Эрмитажу. От него Соломон Абрамович получил «прививку» собирательства. Он обладал чутьем, верой в удачу, феноменальной эрудицией и памятью. Жена – искусствовед – его активно поддерживала.
«Романтик Шустер тяготел к фигуративной живописи и любил Восток, а также портреты и вещи биографические, или имеющие особый смысл для него одного. Ценил Альтмана, Фалька, Павла Кузнецова, Осмеркина, Льва Бруни… – не за эффектность, а собственно за живопись».
«Соломона Шустера справедливо считают одним из последних представителей плеяды советских собирателей-знатоков, – пишет Б. Фирсов. – Его собрание русского искусства первой трети XX века принадлежит к числу выдающихся частных коллекций национального значения. Блестяще образованный, исключительно порядочный, Шустер был способен на мужественные поступки. Отважиться на съемки похорон Анны Ахматовой мог тогда не всякий, а он сделал это.
…Шустер предложил …деление собирателей: на тех, кто собирает глазами, полагаясь на свои пристрастия и вкусы, и тех, кто собирает ушами, попадая в плен мнений советчиков, пусть и самых авторитетных.
“Несмотря на подпись, вещь подлинная”, – любил повторять Шустер парадокс профессора теоретической механики Бориса Окунева, который начал собирать коллекцию картин еще в 1920-е годы. По способности отличать подлинное от подделки Шустер не имел себе равных.
Он дружил с другими собирателями, кто не боялся преследований за увлечение формалистами и авангардистами. Собственно вещи значили для него гораздо больше, чем их стоимость… Коллекционирование было для него "проявлением самостоятельности и выбора в условиях унифицированного существования".
…Выполняя волю отца, он передавал лучшие вещи в Эрмитаж. С началом перестройки Шустер сделался организатором и консультантом выставок русского авангарда в России и за рубежом».
В 2005 г. издательство «Трилистник» выпустило книгу С. Шустера «Профессия – коллекционер».
«Филателия – это подлинное жизненное явление»
Самуил Маркович Блехман (1918-1982) – советский инженер и крупнейший филателист СССР – родился в Москве. Его отец окончил Берлинский университет, свободно говорил на нескольких языках (русском, немецком, идише и иврите), работал журналистом, но никогда не был коллекционером, хотя некоторые источники утверждают обратное.
До войны С. Блехман учился в Государственном институте кинематографии (специальность – оператор), но не закончил его. Позднее окончил Московский авиационный институт.
Марки он собирал с детства, уделяя особое внимание авиапочте. Когда ему было 17 лет, он стал свидетелем первого дня продажи авиапочтовой марки «Перелет Москва – Северный полюс – Соединенные Штаты Америки», которая в филателистических кругах получила название «Леваневский с надпечаткой». Эта марка с надпечаткой была выпущена очень маленьким тиражом. В канун знаменательного события филателисты с утра осаждали Московский почтамт. В операционном зале два окошка работали «на полет Леваневского». В одном продавали вожделенную марку с надпечаткой, отпуская по одному экземпляру в руки. В другом окошке принимали заказную почтовую корреспонденцию, адресуемую в Сан-Франциско с гарантией возврата конверта отправителю. Вскоре прием заказных писем прекратился – приняли их не более 100. Один из конвертов был адресован президенту США Франклину Рузвельту.
С. Блехман имел обширные связи с известными зарубежными исследователями филателии: М. Липшюцем, А. Кронином, К. Адлером и др. В 40 лет он впервые получил признание как филателист, став одним из четырех обладателей золотой медали лауреата большой международной филателистической выставки, сопутствовавшей VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Москве, – за экспозицию марок Тувы. С этого момента началась его деятельность по пропаганде отечественной почтовой марки и популяризации филателистического наследия Тувы.
В дальнейшем Самуил Маркович был единственным филателистом в СССР, завоевавшим на международных выставках 3 золотые медали. С середины 1960-х годов Блехман был официальным советским экспертом почтовых марок и имел именной экспертный знак. Блехман – автор многочисленных публикаций по истории почты и филателии. Он говорил: «Филателия – это не только наука, не только искусство, не только коммерция, но и подлинное жизненное явление со всем присущим ему разнообразием».
После смерти Блехмана его уникальная коллекция, представляющая огромную филателистическую ценность, была украдена. В 2001 г. российское бюро Интерпола вернуло в Россию марку «Леваневский с надпечаткой», украденную в 1982 г. из коллекции Блехмана: в 2000 г. ее выставили на продажу на лондонском аукционе Harmers, однако по просьбе российского бюро марка была исключена из числа лотов.
По материалам: nasledie-rus.ru; Б. Фирсов, «Ленинградские коллекционеры как культурно-исторический феномен», polit.ru, rupo.ru, Википедия.
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.