+3

№134

Мигдаль Times №134

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

Александр КАЗАРНОВСКИЙ (Израиль)

Мы сидим за столом. Горят свечи. На кеоре­ в специальных углублениях лежат косточка с мясом, яйцо, картофелина... Я читаю вслух «Пасхальную агаду». Она новенькая, глянцевая. А ведь ей... сколько ей лет? Если верить раввинам и ученым (здесь их мнения сходятся), она создана в I-II вв. нашей эры. Выходит – 2000 лет. Ужасно много? Нет, ужасно мало. Я ведь выполняю заповедь из Торы: «Расскажи сыну своему». А когда была дана эта заповедь? Да тогда же, когда и вся Тора  –3500 лет назад! Как же наши предки выполняли заповедь в течение полутора тысяч лет без Агады? Откуда они брали, выражаясь сегодняшним языком, информацию?

Оттуда и брали. В годы скитаний по Синайскому полуострову речь отца на пасхальной трапезе звучала примерно так:

– Запираю я свою мастерскую, собираюсь домой и вдруг вижу – бежит по улице Ахисамах, ну помните, ребята, такой высокий, рыжий, его не стало в прошлом году девятого ава... Не проснулся утром. Да-да, верно говоришь, он был из колена Дана. Так вот, бежит он, пыль столбом. Бежит и кричит: «Евреи! Собирайтесь на рыночную площадь – с вами будет говорить пропавший брат Аарона – он вернулся!» Ну, я, конечно, – на рыночную площадь. Гляжу, там народу тьма-тьмущая – погонщики ослов, пастухи, плотники, каменотесы... А на возвышении стоят двое с посохами – Аарон и еще один, широкоплечий такой, лицо все в морщинах, и говорит, говорит... Что говорит, правда, непонятно, а Аарон переводит: «Евреи, Б-г Авра­ама, Ицхака и Яакова открылся моему брату. Кончилась наша жизнь в Египте! Велит Он всем нам собраться, взять с собой скот и отправляться в землю наших предков...»

Так ведет свое пасхальное повествование человек, десятилетие назад вышедший из Египта, а его маленький сын, держа в одной руке кусок мацы, а в другой – пучок горькой зелени, слушает папу, раскрыв рот.

Пройдут десятилетия, и этот вчерашний малыш будет рассказывать своим детям:

– Было это в Египте. Мой отец, ваш дедушка, да будет благословенна его память, закончил работу, запер свою мастерскую и вдруг видит – бежит сосед, Ахисамах из колена Дана.

А будущий внук этого выросшего мальчика начнет свой рассказ так:

– Рассказывал мне мой дед, что его дед...

Так это и велось веками, и никакая «агада шель песах» не была нужна, пока не грянуло Вавилонское пленение, а за ними – Маккавейские войны, а за ними – Великое восстание с сотнями тысяч убитых, пока не настали времена, когда за пасхальным столом – семья в сборе, а магида-то¹ нет.

Нет папы, который расскажет со слов сво­его папы о том, что тому поведал его папа. Папы остались лежать – кто на дорогах, ведущих в Халдейскую землю, кто – на дне ущелья Бет Хорон, кто – в грудах золы, покрывшей затихшие на тысячелетия улицы Иерусалима. И росли поколения сирот, и все, что мог рассказать сыну молодой еврей о своем отце, – только то, что, уходя на войну, отец долго держал его на руках, да то, что запомнились малышу голубые глаза отца, казавшиеся особенно большими из-за наполнивших их слез. Но для пасхального рассказа этого – увы! – недостаточно.

Появились и другие «новые евреи» – тоже сироты, но иного рода. Какой-нибудь смуглый Асаэль бен Авраам или белокурый Авраам бен Авраам произносил благословение, осушал кубок с вином и... Ну что любой из них мог сказать про своего деда? Что сражался дед Асаэля с ненавистными евреями, пока те не взяли верх и не обратили его собратьев-идумеев в свою веру. Или, что дед Авраама, римский всадник Квинтилиан рубился под разными небесами, что обагрил он своею и чужой кровью не одно поле, в том числе и то, которое раскинулось под стенами Иерусалима, и уж в самом страшном сне не мог пригрезить, что внук его проникнется чужой мудростью, пройдет варварский обряд обрезания и сменит прекрасное имя Саторний на ненавистное «Авраам».

Десятки тысяч представителей других народов, населявших Римскую империю… По мере того, как рушилось языческое мышление, число этих прозелитов множилось и множилось. Что могли они за пасхальным столом рассказать своим детям? Вот тогда-то для сирот – для сирот в общечеловеческом и в ев­рей­ском смысле – и была создана АГАДА ШЕЛЬ ПЕСАХ. И заменила она предания, почти полтора тысячелетия передавав­шиеся от отца к сыну, украшенные придуманными подробностями, пронизанные аналогией с современностью, а зачастую просто изъеденные склерозом­.

Однажды крупного сотрудника, кажется, ЦРУ, но не исключено, что ГРУ, Абвера или МОССАДа, не будь рядом помянут, спросили, как проверить поступающую информацию, как убедиться, что твоего агента не перевербовали, не упрятали в камеру или в могилу, чтобы от его имени передавать дезинформацию. Ответ был короткий: «параллельные источники».

Любая информация, которая поступает из районов, куда затруднен доступ (седая древность также относится к таким районам), проверяется по параллельным источникам. С точки зрения профессионального разведчика это самый надежный способ.

Таким вот источником и были семейные предания. Представляете, мальчик на уроке Торы учит рассказ об Исходе из Египта, а потом дома за пасхальным столом папа рассказывает ему то же самое, но уже в форме семейного предания. Увы, нет этого у нас сейчас. А что есть? Протез, «Пасхальная агада». Ну что ж, протез в точности повторяет форму того кусочка, живого кусочка памяти нашей, что с мясом и кровью вырвало и прочь унесло беспощадное время.

А параллельных источников – что, совсем не осталось? Одна слепая вера с привкусом тертуллиановского: «Верую, потому что абсурдно!»? Да есть, есть у нас эти источники.

В Израиле ежедневно, а в Изгнании по праздникам, во время утренней молитвы к Арон ѓа-Кодеш выходят несколько человек. Их лица закрыты талитами. Талитами закрыты и пальцы их рук, на которые мы даже не имеем права смотреть. Определенным образом сложив невидимые для нас пальцы, эти люди произносят:

«Благословит тебя Господь и охранит тебя

Это – коэны, потомственные вершители службы в Храме. А какое отношение они имеют к выходу из Египта? Да прямое! Коэном может быть лишь человек, по отцовской линии являющийся потомком Аарона, брата Моше. А откуда они знают, что они потомки Аарона? От своих отцов. А те? От своих отцов. Фамилии типа Кон, Коэн, Коган, Каган и Каганович не в счет. Только передача информации от отца к сыну. Чувствуете аналогию с семейным пасхальным преданием?

А вдруг эта родословная придумана? Ну разумеется. Вчера я был на молитве, где перед Арон ѓа-Кодеш, благословляя нас, стояли рядом коэны из Йемена, из Марокко, из Украины, из Средней Азии и из Франции. И у всех родословные придуманы.

Кстати, перед тем, как благословить прихожан, коэны омывают руки. Поливают им левиты – потомки колена Леви, сына Яакова, того самого Леви, из рода которого были Моше и Аарон, и Корах и многие другие. Вот еще одна родословная, еще один параллельный источник информации. Ну, и нельзя не сказать о потомках царя Давида. Она берет начало, конечно, не во времена Исхода, века на четыре позже, но тоже древность и изрядно седая. Их не очень густо на свете, этих потомков, что неудивительно – ведь в свое время персидский царь Издур перебил их всех, кроме одного, случайно спасшегося. Зато среди них такие звезды, как испанский мудрец Абарбанель и последний любавичский Ребе Менахем Мендель Шнеерсон.

...Эх, не были бы мы таким народом жесто­ко­выйным, не нужны бы нам были все эти параллельные источники. А так – боюсь, и тех, что здесь упомянуты, окажется недостаточно. Наверняка найдется еврей, который скажет: «Да какие же эти источники параллельные, коли все они еврейские? Пользоваться ими – все равно, что самих себя за волосы из болота тащить. Вот были бы посторонние источники, чужие...»

Доверие к чужому – исконная еврейская черта. Еще в «Теѓилим» сказано:

«И тогда скажут среди народов:

Добавить комментарий

Добавление комментария

Поля, отмеченные * , заполнять обязательно * Подписать сообщение как  Имя  без пароля (гостевой вход)  Ник  Пароль  Войти?        Зарегистрироваться  Забыли пароль? * Текст  Показать подсказку по форматированию текста