Рассказ об истории идиша стоит начать с упоминания того факта, что это – далеко не единственный еврейский язык. Про иврит, конечно, знают все, но, кроме него и идиша, Еврейская энциклопедия упоминает ещё 13! Вот их перечень: еврейско-арабский; еврейско-берберский; еврейско-греческий; еврейско-итальянский; еврейско-испанский (ладино); еврейско-каталанский; еврейско-персидский; еврейско-португальский; еврейско-провансальский; еврейско-таджикский; еврейско-татский; еврейско-французский; крымчакский. Все они построены по одной и той же схеме: некоторое количество ивритских слов (ими, как правило, обозначаются термины и понятия еврейского культа и быта) плюс остальные слова и грамматика, взятые из соответствующего нееврейского языка. Идиш, однако, стоит здесь несколько особняком. Чтобы понять причины этого, надо разобраться с историей ашкеназов.
Она началась в середине первого тысячелетия новой эры с миграцией итальянских евреев на север Франции, где местное население тогда говорило на старофранцузском. На его базе евреи создали еврейско-французский язык лааз. Мы не знаем, каким был язык евреев Италии начала новой эры, но вот от лааза сохранились письменные свидетельства – так называемые леазим («иноязычные слова») в комментариях Раши на Тору и Талмуд. Они, кстати, считаются весьма важными для французской филологии: иногда использование Раши того или иного слова является первым примером его существования в старофранцузском языке (интересно, что идиш по той же причине важен для немецкой филологии). Именно к этому периоду – около тысячи лет назад – относится зарождение идиша, еврейско-немецкого языка (парочку леазим явно германского происхождения мы находим уже в комментариях Раши).
С крестовыми походами, сопровождавшимися изгнанием евреев из западноевропейских стран, началась их миграция на восток. К этому периоду, кстати, относится и древнейший документ на идише – короткая рифмованная фраза на первой странице махзора (праздничного молитвенника) 1272 г. из города Вормс: «Гут так им бэтагэ зэ вэр дис махзор ин бэйс ѓакнэсэс трагэ» – «Удачный день да сопутствует тому, кто несёт этот махзор в синагогу». Однако для большинства германских евреев время было не очень удачным, и они двинулись сначала в Богемию, а оттуда в Польшу.
Все эти перемещения напрямую влияли на идиш. В Богемии в то время было двуязычие, наподобие описанного Вальтером Скоттом в «Айвенго», где действие происходит примерно в то же время. В романе чётко дана тогдашняя ситуация в Англии: знать говорит, в основном, на норманнском языке, простолюдины – на саксонском, а евреям приходится выучить оба, так как они в своей торговле и прочих делах общаются со всеми. В Богемии знать говорила на немецком, а народ – на чешском, который евреям пришлось тоже освоить. И ещё один славянский язык – в Польше. В итоге, если все прочие еврейские языки состоят из слов и грамматики нееврейского языка (в каждом случае своего) плюс некоторое количество ивритских слов, то в идише немецкая грамматика сочетается со словами ивритского, романского, германского и славянского происхождения – такая вот сборная солянка!
Из славянских языков идиш заимствовал не только тысячи слов, но и многочисленные модели их образования. Наиболее видное место по степени влияния на идиш занимают польский, украинский и белорусский языки. Русские слова представлены относительно мало – евреи столкнулись с ними только в конце 18 в., когда идиш уже в целом сформировался.
…Слышал однажды от большого знатока идиша Мордехая Юшковского про безотказный приём в разговоре на идише: если вы не знаете какое-то слово, смело ставьте соответствующее слово из иврита, немецкого или украинского, и вас обязательно поймут. Это, конечно, шутка, но в идише действительно есть целый ряд понятий, которые можно выразить словами всех трёх происхождений. Такие тройки встречаются среди существительных, прилагательных, глаголов. «История» – майсе, гешихте, ѓистория (последнее слово, конечно, не совсем славянское, но пришло в идиш из русского языка). «Квартира» – дирэ, войнунг, квартир. «Простой» – пошут, эйнфах, простэр1 .
Таких троек немного, зато пар – просто огромное количество. Это значительно повышает гибкость и художественную выразительность языка. Приведу недавно встреченный пример. На Фейсбуке есть мемориальная страница Арона Вергелиса, в течение многих лет бывшего главным редактором единственного в СССР журнала на идише «Советиш ѓеймланд». В 1970-80-х годах он перевёл на идиш около двух десятков популярных советских песен. В канун 9 мая на его странице выложили перевод песни «Бери шинель, пошли домой». В первом куплете там есть строчка дэр криг мир ѓобн шойн фарэндикт – «войну мы уже закончили», где «война» переведена словом криг немецкого происхождения. А буквально через строчку, в начале второго куплета, говорится: кост ди милхомэ трэрн ямэн – «война нам стоила моря? слёз», с ивритским словом милхомэ.
Гибкость и художественная выразительность идиша привели к появлению самой богатой из всех литератур на еврейских языках. К сожалению, многие памятники письменности на идише (о которых известно из более поздних источников) до нашего времени не сохранились. Но с изобретением в середине 15 в. книгопечатания тиражи книг резко возросли. Некоторые из них выдержали большое количество переизданий и издаются даже в наши дни! Например, московское издательство «Книжники» несколько лет назад напечатало «Цэну у-Рэну» – сборник пересказов историй из Пятикнижия и других книг Танаха, а также воспоминания Гликель из Гамельна – одной из первых, а может, даже и первой в мире еврейской женщины-писателя.
Рассказ даже о самых известных из ранних книг на идише чрезмерно увеличил бы объём статьи, поэтому расскажу историю только одной.
Началась она на рубеже 12 и 13 вв., когда в Англии сочинили жесту (жанр средневековой эпической поэмы) о рыцаре Бэве из Хэмптона (ныне Саутгемптон). Чуть позже по её мотивам во Франции появилась поэма о Бэве из Антона. Кроме изменения названия города и ещё нескольких имён, в неё была добавлена масса новых приключений, отчего её объём увеличился в 2,5 раза. Поэма была весьма популярна и распространилась по всей Европе, добравшись в 16 в. даже до Руси, где она была известна под названием «Повесть о Бове-Королевиче». Отсылки к ней можно найти, например, у Пушкина – в частности, сюжет о королевиче, гонимом злокозненной мачехой, лёг в основу «Сказки о царе Салтане».
Одним из вариантов похождений Бэвы – он же Бова, он же Гога, хотя нет, последнее вроде из другой оперы – так вот, одним из вариантов был итальянский, написанный в конце 13 в. и озаглавленный «Буово д’Антона». Около 1510 г. итальянский еврей по имени Элияѓу Бахур Левита перевёл её – в стихах! – на идиш, и в 1541 г. его перевод был напечатан под чуть изменённым названием «Бово д’Антона». Книга моментально стала очень популярна и выдержала несколько переизданий, в которых её название опять изменилось – «Бове-бух», «Книга Бовы». А в конце 18 в. было опубликовано прозаическое переложение «Бове-бух» под названием «Бове-майсе» (майсе – «рассказ», «история»).
Сходство между словами «Бове» и «бобе» (на идише – «бабушка») привело к осмыслению этого названия в народном обиходе как «бобе-майсе», и это выражение приобрело со временем смысл «неправдоподобная история» (аналогично русскому «бабушкины сказки»). Скажите, кто из знающих выражение бобе майсес в курсе, что оно не имеет к бабушке ни малейшего отношения?..
Но вернёмся к истории идиша. Мы остановились на приходе евреев в Польшу. Там они жили с середины 13 в. до самых разделов Польши в последней четверти 18-го. Были времена, когда там проживало до 80% всего ашкеназского еврейства! После разделов Польши бо?льшая их часть досталась России, немного Австрии, а вот Пруссии повезло (или нет – как посмотреть) – на доставшихся ей землях евреев почти не было.
В первой половине 19 в. на территории Российской империи жило больше людей, говорящих на идише, чем во всём остальном мире. Одновременно начался упадок идиша в Западной Европе. Он был вызван либерализацией, приведшей к более-менее уравниванию евреев в правах, а также еврейским движением Просвещения (Ѓаскалы). Пару поколений – и в Европе идиш стал языком лишь тесного семейного общения и определённых профессиональных сообществ. В некоторых из них он сохраняется в таковом качестве даже сегодня, причём и для неевреев тоже – например, все сделки на бирже бриллиантов в Антверпене совершаются на идише.
В Российской империи в первой половине 19 в. идишу тоже доставалось, причём с двух сторон – и со стороны властей, не устававших придумывать антиеврейские законы, в том числе и по ограничению образования, театра, прессы на идише, и со стороны всё тех же просвещенцев. В послениколаевскую эпоху, когда российское общество немного приоткрыло свои двери для евреев, образованные круги стали ратовать за переход с идиша на русский язык. С точки зрения просвещенцев, идиш не соответствовал критериям языка, а представлял собой всего лишь «жаргон», «испорченный немецкий», и препятствовал социальной и культурной интеграции еврейства.
Здесь стоит отвлечься и поговорить о том, является ли идиш «настоящим языком». Вопрос этот уместен и по отношению к остальным еврейским языкам. С точки зрения лингвистики, все они являются еврейскими диалектами своих базисных языков. С другой стороны, термины «язык» и «диалект» довольно расплывчаты. В этой связи вспоминается забавная история про известного американского идишиста и одного из основателей Еврейского научного института ИВО Макса (Мейера Лазаревича) Вайнрайха. Он вспоминал, что как-то после лекции «Вопросы истории языка идиш» один из слушателей – учитель средней школы в Бронксе (в тот период почти половину населения этого нью-йоркского района составляли евреи) – спросил о разнице между диалектом и языком.
«Я подумал, – пишет Вайнрайх, – что этот молодой человек, приехавший в Америку ребёнком, тем не менее, как-то ухитрился попасть под влияние идей маскилим прошлого века, считавших идиш неполноценным языком. И хоть вопрос он задал, как мне показалось, с подковыркой, я стал отвечать ему как положено, надеясь "наставить на путь истинный". Но он перебил меня: "Всё это я и так знаю, но хотел бы предложить вам лучшее и более простое определение: а шпрах из а диалэкт мит ан армэй ун флот, язык – это диалект, у которого есть армия и флот". Я тотчас решил, что должен сделать эту замечательную формулировку достоянием широкой общественности. У идиша… нет армии и флота, и поэтому все числят его диалектом, "бедным родственником" других, "настоящих" языков. Это подобно тому, как страны оценивают по их военной силе, но давайте не забывать, что у Швейцарии вовсе нет флота, что не мешает ей занимать важное место среди наций. Так что не будем опускать руки в отчаянии, давайте продолжать нашу работу!»
Несмотря на старания просвещенцев всех мастей, во второй половине 19 в. культурная сфера идиша значительно расширилась. Стремительно развивалась литература, появились периодическая печать и театр, сразу нашедшие массового читателя и зрителя. На рубеже веков идиш превратился также в мощный инструмент социалистической пропаганды, а с возникновением новых еврейских центров – не только в США, но и в таких странах массовой эмиграции российских евреев, как Аргентина, ЮАР, Австралия, – существенно расширился и его географический ареал. Эти явления стали восприниматься как особое направление национального движения и легли в основу идеологии идишизма. Принципиальным этапом стала Черновицкая конференция 1908 г., на которой идиш, наряду с ивритом, был провозглашён «одним из национальных языков еврейского народа».
Концепция идишизма основывалась на убеждении в возможности сохранения и продолжения национальной жизни еврейства как народа в диаспоре. Национальная автономия основывалась на «современной еврейской культуре» на языке ашкеназов. Идишизм стал одной из важнейших версий еврейской национальной идеологии и альтернативой сионизму, признававшему в качестве языка национальной культуры иврит, отрицавшему существование условий для нормального развития еврейского народа в диаспоре и убеждённому в возможности его национального возрождения только в Земле Израиля.
Чтобы создать на идише «современную еврейскую культуру», его надо было привести в соответствие с веяниями времени, в частности – возникла необходимость досконально изучить его. Хотя первые попытки серьёзного изучения идиша восходят ещё к 16 в., вплоть до 1920-х годов этим занимались лишь отдельные лица. И только с возникновением идишизма в ряде стран были созданы научные учреждения, посвящённые исследованию идиша. Самое знаменитое из них – уже упоминавшийся выше ИВО (Идишер висеншафтлехер институт). Он был открыт в 1925 г. в Вильно с филиалами в Берлине, Варшаве и Нью-Йорке и отделениями ещё в десятке стран. ИВО занимался (и занимается по сей день) исследованиями языка идиш, литературы и фольклора на идише, а также еврейской истории и культуры. Также в задачи института входит стандартизация языка, и в этом отношении он немного напоминает израильскую Академию языка иврит, хотя его решения носят лишь рекомендательный характер.
Забегая вперёд, скажу пару слов о более поздней истории ИВО. С началом Второй мировой войны американский филиал взял на себя функции центрального отделения, каковые исполняет по сей день. Часть библиотеки ИВО в Вильно, содержавшей более 100 тыс. томов и огромное количество архивных материалов, была уничтожена нацистами. Остатки библиотеки, вывезенные в Германию, были возвращены в нью-йоркский центр ИВО после войны. Туда же поступило около 5 тыс. ценных архивных документов и редких книг, спасённых узниками Виленского гетто.
После войны упоминавшийся выше Макс Вайнрайх, в полном соответствии с собственным призывом «не опускать руки в отчаянии», наладил работу по подготовке нового поколения учёных. В ИВО были вновь созданы библиотека, насчитывающая сегодня более 300 тыс. томов, и архив (более 10 млн единиц хранения). Выходят книги и периодические издания, продолжается работа над Большим словарём языка идиш. Изданная ИВО уже в 21 веке «Энциклопедия евреев Восточной Европы» доступна в электронном виде.
Как известно, советская власть не сильно жаловала всё, что связано с еврейством. Поэтому вы, я думаю, удивитесь, узнав, что практически одновременно с ИВО при Академиях наук Украинской и Белорусской ССР были созданы научные центры с примерно аналогичными функциями. Конечно же, дело было не в любви к евреям и идишу, а в сугубо прагматических соображениях. Поскольку процент грамотных среди угнетаемых классов Российской империи был крайне мал, особенно на её национальных окраинах, довести до широких масс политику новой власти было крайне трудно. Поэтому в 20-е годы в каждом селе пришлось срочно создать избу-читальню, где специальный человек читал неграмотным крестьянам газету. Затем был взят курс на всеобщую грамотность, для чего пришлось создать с нуля несколько систем письменности для народов, прежде её не имевших, а другие языки переводились на более простые алфавиты – например, с арабского на кириллицу или латиницу. Затем на всех этих языках начинали печататься советские газеты, выходить книги идеологичес
ки верного содержания, в том числе и учебники для школ с преподаванием на языках народов СССР.
Вся эта деятельность велась и на идише, и за её должный уровень отвечали те самые научные центры при Академиях наук УССР и БССР, республик с наибольшим еврейским населением.
Как и ИВО, советские центры идиша занимались стандартизацией орфографии языка. Но тут у них был свой, особый путь. В СССР создали фактически новый идиш – с упрощённым алфавитом, из которого удалили несколько букв, а все слова ивритского происхождения, которые традиционно писались как в иврите, привели к более упрощённому виду «как читается, так и пишется». Приведу историю, услышанную от того же Мордехая Юшковского.
Когда в 1960-е годы советские идишисты стали ездить на международные конференции, западные коллеги, узнав, что они из СССР, с усмешкой говорили: «А-а, аин-мем-аин-самех?» Этими четырьмя буквами в советском идише записывалось слово עמעס (эмес – «правда, истина»), которое во всем остальном мире на идише (а также на иврите) пишется אמת. Еврейская традиция считает, что иврит – язык, сотворённый Самим Всевышним, и в нём слова пишутся не просто так, а со смыслом. Одно из объяснений, почему слово эмес пишется именно этими буквами, таково: א – первая буква алфавита, ת – последняя, а מ расположена строго посередине. Это учит нас, что истина всегда одна, где бы ты ни находился. Кроме того, если вы посмотрите на рисунок этих букв, то увидите, что א и ת имеют две опоры, а מ – почти сплошное основание, то есть эти буквы устойчивы. Буквы же слова שקר (шекер – «ложь») опираются на одну ножку (ק и ר) или острие (ש), а значит, неустойчивы. Это значит, что правда в итоге устоит, а ложь – нет. Понятно, что в написании עמעס все эти образы теряются…
С конца 30-х годов деятельность в сфере идиша в СССР начала постепенно сворачиваться. И снова по сугубо прагматическим соображениям. Выросло поколение образованных советских людей, была достигнута практически всеобщая грамотность. Наступило время второго этапа – приведения к единообразию. Для этого всех надо было перевести на русский язык. Все остальные языки (а заодно и литературы, театры, школы и т.д.) становились при таком раскладе лишними…
Пару слов о том, как обстояли дела в Палестине. Выше я упоминал, что идишизм позиционировал себя как альтернативу сионизму. На самом деле это была ответная реакция, так как сионизм ещё до этого, с самого начала, всячески старался дистанцироваться от идиша как части галутного наследия, которое сионисты рассчитывали оставить в странах исхода. Сионисты объявили иврит единственным языком еврейского ишува в Палестине и в лучших традициях Евсекции повели борьбу с идишем (у евсеков принцип был обратный – они боролись против иврита и за идиш). Слава Б-гу, до арестов не доходило, но борьба велась довольно ожесточённая. В 20-30-е гг. в Палестине действовал даже Гдуд магиней ѓасафа – «Отряд защитников языка», лозунгом которого была фраза «Иври, дабер иврит!» («Еврей, говори на иврите!»). Они срывали вывески на идише, устраивали бойкоты театрам, где шли спектакли на идише, и т.д.
Перед Второй мировой войной на идише в мире разговаривало около 11 млн человек. Холокост унес практически половину из них… Война разрушила всю инфраструктуру еврейского мира – школы, театры, музеи, издательства – в Польше и на оккупированных территориях СССР, где она уже и так была подкошена предвоенной сталинской политикой. От этого удара идиш не оправился и до сегодняшнего дня, так как помимо войны имелись, увы, и другие причины, приведшие к уменьшению числа говорящих на нём.
В СССР после войны продолжилось планомерное уничтожение еврейской жизни, начатое ещё в конце 30-х. Закрывались еврейские образовательные и культурные учреждения, отправлялись в лагеря или физически уничтожались деятели культуры. К концу сталинской эпохи было выжжено практически всё. Ограниченное возобновление публикаций и концертно-театральной деятельности в Советском Союзе при Хрущёве носило характер политико-пропагандистской акции. Известно, например, что журнал «Советиш ѓеймланд» был создан после встречи Хрущёва с руководством французской компартии, которое сказало ему, что, мол, рядовые коммунисты интересуются, почему в СССР, где декларируется всеобщее равноправие, нет ни одного еврейского печатного издания…
Главный удар советской власти пришёлся по молодёжи. С закрытием еврейских школ и прекращением издания книг на идише ей негде было изучить язык, и он становился уделом лишь старшего поколения. По последней советской переписи 1989 г. из примерно 1,4 млн евреев, проживавших тогда в СССР, только 210 тысяч назвали идиш родным языком… Когда в 1983 г. неожиданно – по-видимому, тоже из пропагандистских соображений – был издан русско-идишский словарь, его тираж настолько превышал спрос, что он годами пылился во всех книжных магазинах.
В постсоветское время в Москве, Киеве и ряде других городов открылись в вузах учебные программы по идишу, но они носят чисто академический характер без особой надежды на прикладное применение. Издававшийся в Одессе в начале 90-х журнал на идише «Мамэ-лошн» перестал выходить – часть читателей разъехалась, а другая часть вместе со многими авторами покинула наш мир.
Как уже говорилось, сегодня в США продолжает работать ИВО, кафедры идиша есть в ряде университетов, продолжает выходить газета «Форвертс» – одно из старейших в мире изданий на идише, хотя в последнее время, как и многие другие СМИ, они ушли в Интернет.
В Израиле ситуация изменилась в 60-х гг., когда возникло понимание, что идиш – важный пласт истории и культуры. В Еврейском университете в Иерусалиме появилась кафедра языка идиш.
Так что идиш сегодня никоим образом нельзя назвать мёртвым языком. Его продолжают изучать, издавать, читать и переводить. Про переводы «Книжников» я уже рассказывал, и они не ограничиваются только «Цэной у-Рэной» и мемуарами Гликель из Гамельна или только русским языком – недавно я видел свежий перевод «Тевье-молочника» на украинский, пару лет назад вышел новый перевод на английский пьесы «Мошиех ин Америкэ» Моше Надира, автора известной песни про ребе Элимелеха. Переводчики работают и в обратном направлении: при желании вы можете приобрети через Интернет книгу «Ѓэри Потэр ун дэр философишэр штэйн» («Гарри Поттер и философский камень»).
Стоит упомянуть и проект Стивена Спилберга – огромную электронную библиотеку литературы на идише. Отличное место для любителей идиша – YouTube с огромным количеством песен на этом языке. Совсем недавно наш земляк, замечательный идишист Дмитрий Тищенко издал идиш-русский и идиш-украинский словари… Но всё это, увы, не отменяет того факта, что и полностью живым, разговорным языком идиш уже не является. Фактически на нём разговаривают только в небольших ультраортодоксальных общинах в Израиле (Меа-Шеарим, Бней-Брак) и США (Боро-Парк, Вильямсбург, Нью-Сквира и т. д.). Но сегодня многое делается для того, чтобы сохранить культуру идиш и передать её будущим поколениям.
Сайт создан и поддерживается
Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра
«Мигдаль»
.
Адрес:
г. Одесса,
ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.:
(+38 048) 770-18-69,
(+38 048) 770-18-61.