БС"Д
Войти
Чтобы войти, сначала зарегистрируйтесь.
Главная > Мигдаль Times > №96-97 > Одесса «математическая»
В номере №96-97

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться
+5
Интересно, хорошо написано

Одесса «математическая»
Владимир Шапиро (Израиль)

Славный город Одесса! Славен он не только одесским жаргоном, но и замечательными поэтами и писателями, чьи имена стали хрестоматийными в русской литературе. Безусловно, прославили Одессу Бялик, Бен-Ами, Менделе Мойхер-Сфорим, Ахад ѓа-Ам, Жаботинский, имена которых носят улицы во многих израильских городах. Но, кроме Одессы литературной, существовала и Одесса математическая.

ИзменитьУбрать
Генрих Шапиро
с женой Еленой Арлюх,
1936 г.
(0)

Хотя я никогда постоянно не жил в Одессе, кое-какое отношение к этому городу все же имею. Мой отец – математик Генрих Михайлович Шапиро, был уроженцем Одессы. И все дальнейшее повествование о коллегах и учителях отца, так или иначе, будет иметь отношение к его биографии. А начну я с краткого экскурса в историю семьи Шапиро.

Мой прадед Элибер, одесский купец второй гильдии, имел лесные склады на Пересыпи и дом на Канатной. У Элибера и его жены Ривы было три сына и четверо дочерей. Хотя сам он был очень набожным, от детей не требовал жесткого соблюдения религиозных традиций. При этом он приложил все усилия для того, чтобы его дети получили высшее образование.

Время было такое, конец 19 века – золотой век одесского еврейства и самой Одессы, единственного большого города в черте оседлости. Торговый многонациональный приморский город привлекал энергичных и предприимчивых людей со всего юга Российской империи. Евреи чувствовали себя в Одессе относительно комфортно. Купеческие дети могли учиться в гимназиях, а потом, несмо­тря на существование процент­ной нормы, поступить в университет.

Мой дед Михель-Цудик закончил медицинский факультет. Его брат, Шломо, был юристом, присяжным поверенным и характеризуется в «Книге жизни» историка С.М. Дуб­нова, как «еврейский общественный деятель Одессы начала 20 века». Он и его приятель Меир Дизенгоф запомнились Дубнову как участники ханукальных студенческих вечеров, на которых ораторствовали Ахад ѓа-Ам, Бен-Ами и, конечно, сам Дубнов. Незадолго перед началом Второй мировой войны Дизенгоф помог Шломо получить британский колониальный паспорт, что позволило Шломо приехать в Палестину. Похоронен он в Тель-Авиве.

Михель-Цудик Шапиро в молодости увлекался революционными идеями, но в дальнейшем полностью посвя­тил себя научной деятельности. (Дед научил меня читать и первая книга, которую он мне подарил, называлась «Рассказы о Павлове» – «Дет­гиз», 1952 г. На книге дед написал: «Дорогой внучек, люби науку так же страстно, как ее любил Иван Петрович Павлов».)

В 1903 г. у Михеля-Цудика родился сын, которого он назвал Генрихом, в честь Гейне. Детские годы отец провел в Одессе, однако какое-то время он учился в реальном училище в Москве, так как дед в последние годы перед революцией работал в клинике известного ученого Г.П. Россолимо в Москве.

ИзменитьУбрать
С. И. Шатуновский
(0)

В начале 20-х гг. семья возвращается в Одессу, и в 1921 г. Генрих поступает в Одесский институт народного образования на физико-математический факультет. Этот факультет ранее был аналогичным факультетом знаменитого Новороссийского университета, известного своими богатыми научными традициями, которые заложили биологи М.И. Сеченов, Н.И. Мечников, физик Н.А. Умов, математики С.И. Шатуновский и В.Ф. Каган.

Тут я должен сделать небольшое отступление. У моих родителей имелась очень хорошая и большая библиотека. Во время репатриации я вынужден был избавиться от большей части книг, так как нельзя было вывозить книги, изданные до 1947 г. И вот теперь я достаю из шкафа семь ветхих, пожелтевших от времени реликвий, на вывоз которых я получил разрешение Министерства культуры СССР. Разрешение выдано на основании заключения эксперта, что перечисленные издания редкостью не являются. Вот один из этих раритетов:

С.О. Шатуновский (профессор Одесской Высшей Школы), «Об измерении прямолинейных отрезков и построение их с помощью циркуля и линейки», издательство «Матезис», Одесса, 1925. На титульном листе автограф: «Моему искренне любимому и глубоко уважаемому ученику Г.М. Шапиро от автора». Издательство «Матезис» (по-гречески наука, знание) – первое в России специальное естественнонаучное издательство, которое поставило себе целью систематически печатать работы русских математиков, физиков, астрономов, биологов, а также переводы на русский язык лучшей иностранной литературы по этим областям науки. Оно было осно­вано в самом начале позапрошлого столетия по инициативе Вениамина Федоровича Кагана и при участии Самуила Осиповича Шатуновского, под редакцией которого издавалась большая часть переводной литературы по математике.
В Одессе до революции, кроме пяти мужских, так называемых казенных гимназий, в которых существовала 12-процентная норма для евреев, была еще одна замечательная частная мужская гимназия – гимназия Иглицкого. Эта гимназия принимала только евреев.

Вот две цитаты из воспоминаний учеников гимназии Иглицкого. «В гимназию Иглицкого приезжали учащиеся-евреи со всех концов России, которые не имели доступа в государственные гимназии. Они приезжали в Одессу, для них снимали родители комнаты на частных квартирах, селились, занимались, причем, влияние большого города очень сильно сказывалось. Обычно это были все-таки дети зажиточных родителей – они оставлялись на попечении гимназии»,– из воспоминаний В. Ройзмана.

«Подлинной душой гимназии, человеком, определившим и уровень образования в ней, и весь дух нашего воспитания, был инспектор гимназии профессор Вениамин Федорович Каган. Это был не только один из крупнейших русских математиков и выдающийся педагог, но и человек необычайно широкого научного и философского кругозора, глубокого мышления. И в гимназии, и позже в Университете, и много лет после Университета он был моим настоящим Учителем. Он имел на меня огромное влияние и сыграл решающую роль в формировании моего мировоззрения.

Другим учителем, оказавшим на меня большое влияние, был профессор Самуил Осипович Шатуновский, также выдающийся математик, человек изумительного педагогического мастерства и глубокого и оригинального мышления. Весь курс школьной элементарной математики я прошел под руководством Шатуновского и считаю это огромной удачей. У Шатуновского же я учился и в университете. Этим двум моим учителям я обязан больше всего»– из воспоминаний Льва Тумермана.

Профессор-физик Лев Тумерман и его жена, театровед Л.А. Шатуновская, в декабре 1947 г. были арестованы как участники «сионистского заговора» и получили 25-летний срок. Они выжили в сталин­ских лагерях и в 1972 г. репатриировались в Израиль. В Израиле Лев Тумерман издал книгу «Мой Израиль». (Автор выражает благодарность журналу «Мигдаль Times» за сведения о Льве Тумермане.)

ИзменитьУбрать
М. Крейн и Ф. Гантмахер
(0)

Одесские профессора Самуил Осипович Шатуновский и Вениамин Федорович Каган дали путевку в большую математику многим своим ученикам. Мой отец сблизился с Шатуновским, по-видимому, в годы учебы в одесском Институте народного образования. Под его влиянием увлекся алгеброй. Шатуновский принял участие в судьбе двух молодых друзей отца – Марка Крейна и Феликса Гантмахера.

В Одессе отец общался с Марком Крейном всего года два-три. Они были очень разными: отец (старше Марка на пять лет) был типичным интеллигентным еврейским юношей, отличался слабым здоровьем и никогда не помышлял о каких-либо физических упражнениях. Марк же, напротив, был прекрасным спортсменом. Их юношеская дружба, скрепленная общей любовью к математике, продолжалась до самой смерти отца в 1942 г.

В 1926 г. их пути разошлись. Отец уехал в Москву и поступил в аспирантуру МГУ, а Марк остался в Одессе и, при содействии С.О. Шатуновского, несмотря на отсутствие диплома о высшем образовании, стал аспирантом профессора Н.Г. Чеботарева.

Марк Григорьевич Крейн стал крупнейшим математиком 20 века. В 1990 г. одесский горисполком принял решение об установлении мемориальной доски на доме по улице Конной, 14, где жил М. Крейн. Однако местные власти в свое время испортили немало крови ученому. Он был невыездным, не мог общаться со своими коллегами за рубежом. Когда он получил престижную для математиков международную премию Вольфа, которую вручает президент Израиля, его не выпустили из СССР. Я не думаю, что только антисемитизм был причиной такого поведения властей. По-видимому, свою роль, как ни странно, сыграли и черты характера Марка Григорьевича, которые высоко ценились друзьями и коллегами – принципиальность, честность, порядочность. Эти качества, к сожалению, редко способствуют профессиональному карьерному росту, а в советское время они были просто с ним несовместимы.
Кстати, фамилия «Крейн» отсутствует в большом энцик­ло­педическом словаре «Математика», изданном в Москве в 2000 г.

ИзменитьУбрать
В. Ф. Каган
(0)

Возвращаясь к биографии отца, попробую проследить его дружеские и научные связи с бывшими одесситами после переезда в Москву. В аспирантуре отец начал активную научную работу в области созданного В.Ф. Каганом нового направления в геометрии и стал активным участником его семинара по векторному и тензорному анализу.
Вениамин Федорович переехал в Москву в начале 20-х годов. В 1923 г. его избрали профессором Московского университета. У академика В.И. Вернадского в дневнике есть запись, посвященная Вениамину Федоровичу: «Несомненно, умный человек, не партийный. Я разузнавал о нем. Все указывали, что он хороший, неординарный геометр. Резкий филосемит – окруживший себя евреями и глубоко чувствовавший их умственную силу. Говорят, это резко сказывалось в его профессорской деятельности».

Насчет того, что не партийный, – это не совсем так. Действительно Каган никогда не состоял в партии большевиков. С.Я. Дубнов в 1917 г. писал в дневнике: «Одесская национальная демократическая партия, в создании которой принимал участие профессор Каган, восприняла мою идеологию». Как извест­но идеология Дубнова основывалась на еврейской национальной идее – национальной автономии и национальном самоуправлении. Нет ничего удивительного в том, что Каган считал своим долгом поддерживать талантливых ученых-евреев. И это особенно непросто было в послевоенное время. Не каждый руководитель-еврей решался принять на работу «своего»: как бы чего не вышло, могут и в национализме обвинить.

До 1952 г. Вениамин Федорович заведовал кафедрой геометрии Московского университета. Он оставил кафедру в связи с возрастом и в знак протеста против увольнения из университета многих его воспитанников-евреев. Вениамин Федорович Каган скончался в 1953 г.

В 1934 г. встретились в Москве старые друзья Генрих Михайлович Шапиро и Феликс Рувимович Гантмахер. Феликс Рувимович работал в Математическом институте им. Стеклова и параллельно читал лекции в московских вузах. Педагогический опыт он приобрел еще в Одессе, будучи профессором в Институте народного образования.
И отец, и Феликс Рувимович были замечательными лекторами. На развитие их мастерства, несомненно, повлияло то, что оба были учениками С.О. Шатуновского. Логическая тонкость, изящество и экспрессия лекций Шатуновского производили сильное впечатление на слушателей.

Отец был очень хорошим педагогом, о чем я могу судить лишь по воспоминаниям его учеников. Правда, есть еще одно свидетельство – пожелтевший от времени номер многотиражки «Культармеец» (орган вузпарткома, вузбюро ВЛКСМ, профорганизации и дирекции Московского пединститута им. Бубнова) от 17 мая 1934 г. В статье «К итогам конкурса на лучшую лекцию» помещена фотография группы профессоров и доцентов, «давших образцы хороших лекций». Рядом с фотографией известного физика проф. Э.В. Шпольского, долгие годы возглавлявшего журнал «Успехи физических наук», фотография отца.

В 1935 г. выходит в свет учебник отца «Высшая алгебра». За три года книга выдержала четыре издания на русском языке и была переведена на украинский. «Книга т. Шапиро заполняет очень важный пробел в нашей литературе по высшей математике, так как на русском языке книг по высшей алгебре вообще чрезвычайно мало, а после революции вышла только одна из них. Книга т. Шапиро вполне современна в смысле своего научного уровня, а по изложению является весьма ценной с педагогической точки зрения.

Автор не только иллюстрирует изложение примерами, облегчающими усвоение, но и во всем построении курса постоянно имеет в виду живого студента и излагает предмет не в виде сухих логических схем, а в стиле живого исследования, увлекающего учащегося и помогающего ему разбираться в трудных вопросах. При этом научная строгость изложения безупречна».

Это отрывок из отзыва Отто Юльевича Шмидта, который он представил в комиссию по учебникам. Хотя учебник отца не соответ­ствует теперешним программам обучения, многие лекторы рекомендуют школьникам и студентам прочесть исторический обзор, предшествующий изложению основного материала и посвященный развитию математики.

Ф.Р. Гантмахер – известный математик и механик, автор всеобъемлющей монографии «Теория матриц». Книга эта стала настольной для нескольких поколений физиков и математиков, она переиздавалась несколько раз, переведена на немецкий и англий­ский языки. Каким блестящим лектором был Гантмахер, я знаю не понаслышке. Я слушал его лекции, когда учился на Физтехе, где Феликс Рувимович с 1953 г. до того момента, когда он ушел из жизни в 1964 г., заведовал кафедрой теоретической механики.

Феликс Рувимович написал учебник по аналитической механике, который достаточно было изучить, чтобы сдать экзамен. Учебник был тонкий, очень ясно и доходчиво написанный, так что закаленным на Фихтенгольце (многотомный учебник по математике; кстати, Григорий Михайлович Фихтенгольц – также одессит и выпускник Новороссийского университета) студентам Физтеха не составляло труда за пару дней до экзамена проштудировать его досконально. Поскольку посещение лекций было необязательным, казалось бы, какой смысл ходить на лекции по этому предмету? Однако профессор Гантмахер настолько артистически читал лекции, что аудитория всегда была заполнена.

12 апреля 1961 г. – солнечный весенний день, актовый зал главного корпуса, лекция по аналитической механике. Феликс Рувимвич размашистыми шагами ходит по сцене, он радостно взволнован, он пытается донести до нас масштаб сегодняшнего события,– первого полета человека в космическом пространстве.
Вот отрывок из воспоминаний выпускника Физтеха Олега Дашевского: «Теоретическую и аналитическую механику на физтехе читают на втором курсе. Нам ее блестяще, в нашем понимании, читал профессор Айзерман. Это было в 1965-66 гг. А до 64-го года эти дисциплины читал профессор Гантмахер, ученый с мировым именем, который, однако, так и не стал не только академиком, но и членом-корреспондентом Академии Наук. В 1964 г. он тяжело заболел, и было ясно, что читать свой курс тогдашним второкурсникам он не сможет. Он лежал в больнице и понимал, что не выйдет из нее никогда. В расписание поставили его ученика и друга – профессора Айзермана. Но Гантмахер хотел прочесть хотя бы первую, вводную, лекцию, чтобы продемонстрировать студентам величие и великолепие любимой науки.

Его привезли из больницы в карете скорой помощи и занесли на второй этаж на руках. В актовый зал набились студенты двух потоков. Гантмахер читал лекцию, лежа в кресле, а его ассистент писал на доске формулы и делал чертежи с глазами, полными слез. В зале не было слышно ни шепота, ни случайного кашля – все понимали, что являются свидетелями акта необычайного мужества и преданности науке».

Феликс Рувимович Гантмахер был не только моим профессором, но и наставником, старшим товарищем. Не раз, расположившись в черном кожаном кресле в его домашнем кабинете, я слушал четкие и логичные объяснения, касающиеся тех или иных проблем математики или механики.

На Физтехе я также посещал лекции по функциональному анализу еще одного одессита и бывшего студента Одесского института народного образования, соавтора М.Г. Крейна и Ф.Р. Гантмахера по многим научным работам – Марка Ароновича Наймарка. Марк Аронович был также великолепным лектором, однако если Феликс Рувимович был артистичным и громогласным, то Марк Аронович читал лекции тихо, монотонно, но всегда очень четко, без единой оговорки или ошибки, и на доске всегда писал красивым почерком, рационально используя отведенное пространство.

ИзменитьУбрать
Я. С. Дубнов
(0)

И еще об одном одессите, также ученике Кагана и Шатуновского, с которым отец познакомился уже в Москве. Беру с полки пожелтевшую от времени книгу в переплете из картона низкого качества (одну из тех, что «не представляют культурной ценности»). На обложке под фамилией автора – Проф. Я.С. Дубнов – заголовок – «Введение в аналитическую геометрию». Ниже слева вертикальная надпись – «Цена 70 коп., перепл. 25 коп.». И внизу – «Государственное учебно-педагогическое издательство, Москва 1934». На титульном листе синими чернилами надпись: «Если ты автор, то это не навсегда (имитация китайской пословицы). Ген­ри­ху Михайловичу Шапиро в знак дружбы от автора, IX 34 г.».

В 30-х годах отец вместе с Дубновым работал во Втором московском государственном университете, впоследствии Педагогическом институте им. Ленина. С 1931 г. Дуб­нов – также профессор кафедры дифференциальной геометрии МГУ. О Дубнове, ученом и педагоге, существует великолепный очерк Абрама Мироновича Лопшица, опубликованный в 1960 г. журналом «Математическое просвещение». Профессор Лопшиц принадлежал к той же славной плеяде математиков, выходцев из Одессы, на чью педагогическую и научную деятельность огромное влияние имело общение с Каганом и Шатуновским.

Сообщая некоторые биографические данные о Дубнове, в частности, об учебе в одесской частной еврей­ской гимназии, где математику преподавал В.Ф. Каган, Абрам Миронович­ не решился обнародовать род занятий отца Якова Семеновича,– это был выдающийся историк, публицист и еврейский общественный деятель Семен Маркович Дубнов. Сам Яков Семенович никогда, по-видимому­, не скрывал того, что он сын знаменитого историка. До самого начала войны и оккупации Риги, где в то время жил С.М. Дубнов, он переписывался с отцом.
Много теплых слов посвящено брату в автобиографической книге писателя и поэта Софии Дубновой-Эрлих «Хлеб и маца». В частности, она рассказывает о том, как Якову Семеновичу удалось вызволить из цензуры первый том «Книги жизни», который папа послал ему из Риги. «По словам Яши, – пишет Дубнова-Эрлих, – при конфликте с властями лучше идти прямым путем: выдержка, бесстрашие и проявление собственного достоинства нередко оказывают действие на закоренелых бюрократов». Яков Семенович пытался добиться разрешения на переезд отца в Москву. Но власти не дали такого разрешения. С.М. Дубнова убили в декабре 1941 г. в одной из первых акций по уничтожению еврейского гетто в Риге.

До 1952 г. Яков Семенович продолжал работу в Московском государственном университете, а затем переехал в Сыктывкар, куда сослали его жену после освобождения из лагеря. В последние годы жизни он редактировал журнал «Математическое просвещение». Он был одним из инициаторов его издания и способ­ствовал пропаганде новейших идей в математике. Ушел из жизни Я.С. Дубнов в декабре 1957 г., через несколько дней после того, как ему исполнилось семьдесят лет.

Мой отец умер, когда ему было всего 39 лет. В июле он добровольно вступил в народное ополчение Фрунзенского района Москвы. Участвовал в знаменитых боях в районе Ельни, потом две недели скитался по лесу, выходя из окружения и, наконец, снова был зачислен в действующую армию. В конце декабря 1941 г. он приехал в отпуск в Куйбышев, где находилась в эвакуации его семья, и прошел гарнизонную медицинскую комиссию, которая признала его не годным к военной службе. Отец по­сту­пил на службу в Индустриальный институт им. Куй­бы­ше­ва. Одновременно он вместе с М.Г. Крей­ном организовал кафедру математики в создаваемом в Куйбышеве авиационном институте. В историю Са­мар­ского государственного аэрокосмического университета им. С.П. Королева профессор Г.М. Шапиро вошел как организатор и первый заведующий кафедрой математики.
Осенью 1942 г. состояние здоровья отца резко ухудшилось, и 6-го августа он скончался.
«Мы потеряли многолетнего друга, который вырос как ученый на наших глазах»,– такими словами товарищи по семинару Вениамина Федоровича Кагана заканчивают некролог, посвященный памяти отца («Труды семинара по векторному и тензорному анализу», выпуск 6, ОГИЗ, 1948).

«Окна», приложение к газете «Вести», 11.01.2007


Добавление комментария
Поля, отмеченные * , заполнять обязательно
Подписать сообщение как


      Зарегистрироваться  Забыли пароль?
* Текст
 Показать подсказку по форматированию текста
  
Главная > Мигдаль Times > №96-97 > Одесса «математическая»
  Замечания/предложения
по работе сайта


2024-03-28 10:44:44
// Powered by Migdal website kernel
Вебмастер живет по адресу webmaster@migdal.org.ua

Сайт создан и поддерживается Клубом Еврейского Студента
Международного Еврейского Общинного Центра «Мигдаль» .

Адрес: г. Одесса, ул. Малая Арнаутская, 46-а.
Тел.: (+38 048) 770-18-69, (+38 048) 770-18-61.

Председатель правления центра «Мигдаль»Кира Верховская .


Еженедельник "Секрет" Jewniverse - Yiddish Shtetl Еврейский педсовет