Оглавление

• Вступление
• Начало: Школьный двор / Еврейская площадь
• Первое изгнание
• На пути к гетто — Нижний Верд
• Путь к эмансипации
• Патент о терпимости Иосифа II и его следствия
• Полное равноправие
• Экскурс в историю: строительство городской синагоги и учреждение религиозной общины
• Между подъемом и упадком
• Между социализмом и сионизмом
• Конец столетия и прорыв в современность
• От еврейской шляпы к желтой звезде
• Новое начало
• Памятки и память

Вступление

«...девять десятых из того, что мир представлял как Венскую культуру девятнадцатого века, было культурой, которой содействовало венское еврейство, которую оно питало, или которая была даже такой, что смогла создать саму себя».

Стефан Цвейг «Вчерашний мир»

Если сегодня заходит речь о еврейской Вене, то чаще всего с готовностью ссылаются лишь на тот аспект, который упоминается в приведенной цитате Стефана Цвейга. При этом забывают, насколько именно здесь были распространены скрытые и безосновательные антиеврейские настроения с всеми страшными следствиями, хотя едва ли есть какой-то другой город, в котором история евреев настолько тесно была бы связана с историей города и историей общества, как это произошло в Вене.

Благодаря новейшим исследованиям Вена имеет, наряду с Прагой и Регенсбургом, виднейшие средневековые свидетельства присутствия евреев в городе. В последние десятилетия именно в Вене проявилось осознание широкого владения еврейской историей, причем город откровенно склоняется к этой истории со всеми ее яркими и теневыми сторонами. Еврейская Вена означает не просто мир салонов, прорыв в модерн конца века, архитектурные, литературные, художественные и научные шедевры, которые были созданы интеллектуалами еврейского происхождения. Она означает также два больших изгнания раннего периода, политический антисемитизм особой жестокости, ужасы Третьего рейха, жертвами которого стала треть еврейского населения Вены, в то время как две трети вынуждены были спасаться в эмиграции или сумели убежать. И это также слишком медленное восстановление жизни после Второй мировой войны.

Если сейчас начать поиск следов еврейской жизни в Вене, то, с одной стороны, можно найти еще много блестящих исторических свидетельств, а с другой — именно в последние десятилетия в особенности успешно развилась небольшая, но очень самосознательная еврейская община, о чем свидетельствуют многочисленные школы и учреждения, а также бушующая деятельность в культуре, экономике и в общественной жизни: город Вена учел это развитие широчайшим образом. Он поддерживал не только еврейскую общину, а и, со своей стороны, расставлял акценты, которые служат разъяснительной работе и сохранению памяти. При этом следует, прежде всего, упомянуть об Еврейском музее, который отпраздновал в 2000 году первое десятилетие своего основания и за это короткое время превратился в место встреч и дискуссий. Благодаря финансированию со стороны города Вены и щедрым пожертвованиям со стороны религиозных общин, этот музей может пользоваться фондами, которым позавидуют многие. Еще одной вехой на пути к изучению прошлого стало сооружения осенью 2000 года мемориала на Еврейской площади и открытие музея истории средневекового еврейства, который проводит раскопки также и на Еврейской площади.

Начало: Школьный двор / Еврейская площадь

Первые ссылки на евреев в Придунайском регионе можно найти в таможенном кодексе Раффельштеттена (около 906 года), которые, правда, позволяют строить заключения лишь относительно торговых путей, которыми пользовались евреи, а не относительно еврейских поселений. Первым упоминанием об евреях в Вене является упоминание в 1192-1196 годах про какого-то Шломо, который был чеканщиком монет у герцога Леопольда V. Он, якобы, должен был чеканить монеты из выкупа, которого требовал и получил бабенбергский правитель за английского короля Ричарда I ("Ричард Львиное сердце") в размере около 50.000 марок. Шломо владел имениями, в Баумгартэне на Дунае он имел виноградники, а в самом городе — четыре земельных участка. Откуда он происходил, нам неизвестно, но его появление как собственника земли и как свидетеля в суде зафиксированно документально. Он занимался своим делом лишь на протяжении четырех лет, пока его не убили рыцари-крестоносцы. Вместе с ним были убиты еще пятнадцать венских евреев. Виновники убийства были приговорены бабенбергским герцогом Фридрихом I к смертной казни, поскольку он был заинтересован в недавнем поселении евреев в Вене.

После смерти Шломо евреи, которые занимались преимущественно займами денег, снова поселились в городе. Правда, к тому времени еще не существовало какой-то еврейской общины и в городе проживали лишь несколько семей. Еврейское поселение быстро увеличивалось. Хотя за период с конца XII и до середины XIII столетия упоминалось имя лишь одного еврея, можно исходить из того, что община быстро росла, поскольку в 1238 году штауферский император Фридрих II установил привилегии для венских евреев, которые урегулировали условия их проживания в городе. После этого в 1244 году был издан еврейский устав Фридриха Воинствующего для всей Австрии. Определенное в законодательстве о евреях, так называемое «servi camerae» («служение дому»), подчиняло евреев непосредственно властителю, который должен был обеспечивать евреям охрану как вознаграждение за их налоги. Тем самым евреи пользовались охраной от нападений на их синагогу и кладбище, и правом на свободное выполнение религиозных обрядов и автономное судопроизводство.

В XIII столетии евреи поселялись преимущественно в районе так называемого «школьного двора» (сейчас Еврейская площадь), включая переулки и современную улицу Випплингер-штрассэ. Это происходило, прежде всего, потому, что рядом находилась резиденция властителя земли, защиты которого они требовали. Еврейские семьи выстроили новую синагогу на Еврейской площади, о которой в хрониках впервые упоминается в 1294 году. Это готическое здание формировало духовный центр общины. Вокруг синагоги располагался еврейский город, который имел все учреждения, которые требовала еврейская община для своей ритуальной жизни: синагогу, микву (ритуальный бассейн для омовения), госпиталь, бойню, пекарню и кладбище перед воротами Кертнэр-Тор. Вскоре община стала настолько большой и влиятельной, что могла назначать раввинов, известных своей ученостью и набожностью.

Ицхак бар Моше из Богемии, который после обучения во Франции и Германии прибыл приблизительно в 1240 году в Вену, оставил потомкам талмудическое произведение «Ор Заруа» («Рассеяный свет»), которое до сих пор читают в ешиботе.

Во время раскопок на Еврейской площади в середине 90-х годов XX столетия были найдены фундаменты средневековой синагоги. Теперь они стали частью музейного комплекса из истории средневекового еврейства, расположенного в подвальном помещении дома по адресу Еврейская площадь, 8 (дом «Мизрахи» — сионистской религиозной организации).

Тогдашний еврейский город был окружен низкой стеной, которая служила скорее топографическим отделением, чем границей гетто, поскольку у евреев была возможность покупать дома и вне границ еврейского города. Давид Штэйсс, виднейший еврейский банкир в свое время, во второй половине XIV столетия владел домами вне границ еврейского города. Дом по улице Тухлаубен, 19, в котором еще сохранились уникальные фрески Нейдхарта, может служить примером того, как могло выглядеть помещение Штэйсса внутри вместе с украшениями, конечно, в соответствии с последними исследованиями одного средневекового еврейского дома в Цюрихе, который принадлежал одному из горожан. Как, очевидно, выглядел еврейский город и синагога, демонстрирует мультимедийная экспозиция в музее на Еврейской площади с ее аудиовизуальными реконструкциями, моделями и находками. Она позволяет заглянуть в повседневную жизнь Давида Штэйсса и его время. Дополняется эта экспозиция отображением религиозной и социальной жизни.

Первое изгнание

Предвестником первого большого изгнания евреев Вены стал пожар в Еврейском городе в 1406 году, вследствие которого евреи были ограблены. Потери составили приблизительно 100.000 фунтов, то есть сумму, на которую двор герцога мог бы существовать на протяжении пяти лет. Поскольку евреи были вытеснены христианами почти из всех важных сфер торговли, одалживание денег все больше превращалось в их основную сферу деятельности. Очень высокие проценты за краткосрочные займы становились причиной антипатии со стороны должников-христиан. Вместе с религиозными обвинениями — начиная с того, что, якобы, евреи имеют на своей совести смерть Иисуса Христа, и заканчивая подозрением, что они оскверняют просвиры или выпекают мацу на крови христиан — скрытая неприязнь к евреям постоянно приводила к страшным злоупотреблениям и погромам.

Эта возрастающая вражда нееврейского общества в 1420 году вылилась в первое большое изгнание евреев, в первую венскую «гзэру» (несчастья, которые сопровождают еврейский народ в течение его истории). Поводом для изгнания стало обвинение в том, что, будто, некоторые венские евреи поддерживали гуситов. Большинство евреев было посажено на судно на Дунае, на котором они, беспомощные, были спущены вниз по речке. Те из них, кто выжили, были приняты в Венгрии королем Сигизмундом. Остались только зажиточные евреи, которые были арестованы, чтобы отобрать у них имущество. Их отпустили живыми лишь на короткое время, поскольку 12 марта 1421 года те, кто остались — около 300 человек, были сожжены на костре на Гусином поле в Эрдберзе (Вена-3, на месте нынешнего Австрийского государственного архива). Оправданием для этого преступления было, якобы, осквернение просвир. Дома в Еврейском городе были раздарены или распроданы герцогом Альбрехтом V, синагога была разрушена, а камни были использованы для строительства части университета (Старый университет, 1, площадь д-ра Игнаца Зейпеля).

На пути к гетто — Нижний Верд

В скором времени стали ощутимыми отрицательные для экономики следствия первого изгнания. Однако, в течение почти двухсот лет систематического поселения евреев в Вене не происходило. В хрониках упоминается лишь о частных случаях, когда через город проезжали евреи. Пребывание евреев в Вене было урегулировано в 1536 году собственным уставом об евреях. О том факте, что евреи могли задерживаться в городе лишь на несколько дней, свидетельствуют старейшие могильные камни еврейского кладбища в переулке Зэе-гассэ (Вена-9) второй половины XVI столетия.

С 1570 года настала новая, относительно евреев, фаза в политике. Устав о евреях, выданный 18 мая 1570 года, касался временного пребывания местных и чужих евреев в Вене. Каждый еврей должен был получать разрешение от учреждения, по доверенности или по распоряжению которого он находился в Вене. Это разрешение на пребывание действовало несколько дней. Иностранные евреи получали такое разрешение от городского судьи. Тенденция шла в том направлении, лишь бы избавиться от любого влияния граждан города на еврейские дела.

По причине экономической необходимости привлечения евреев как заемщиков денег к такому важному месту, как Вена, стал развиваться статус так называемых «свободных» или «придворных свободных» евреев. Возникновение четко определенной с юридической точки зрения группы свободных придворных евреев шло бок о бок с поселением собственной еврейской общины в Вене. В 1571 году в Вене снова поселились семь еврейских семей, их численность быстро возрастала, поскольку в 1599 году венские евреи были уже в состоянии выплачивать 31.000 гульденов военной контрибуции. Статус «придворных свободных», который предоставлялся не только евреям, а и христианам, связывался с отправлением определенной службы для двора. Двор освобождал евреев от ношения желтого круга на одежде, о чем король Фердинанд выдал приказ 1551 года, а также от уплаты таможенной пошлины. Они получали право на свободный проезд, на поселение и на свободную торговлю.

То, что готовность снова поселить евреев в Вене происходила не от чрезмерной приязни, а из трезвого финансового расчета, является очевидным. Войны с Турцией требовали огромных средств, а королевский двор вынужден был для рекрутирования солдат и закупки военного снаряжения находить все новые источники финансирования. Отдельные привилегии, когда председатель еврейского бюджетного правления платил за себя, за свою семью и свою челядь сбор с большой уступкой, предоставляли богатые возможности для этого. Одновременно еврейские купцы, благодаря своим широким торговым связям, могли срочно поставлять большое количество таких необходимых товаров, как ткани для пошива военной формы, кони, продовольствие, оружие и тому подобное, то есть выполнять те задачи, которые позднее полностью перешли в ведение так называемых «придворных факториев».

В это же время было также заложено новое кладбище в Россау (Вена-9, Зэе-гассэ 9-11). Тому, что части этого кладбища сохранились и сегодня, следует благодарить, между прочим, Самуэля Оппенгеймера, который его выкупил в 1686 году. В 1784 году оно, как и все кладбища в границах линейного вала, было по распоряжению императора Иосифа II закрыто. Во времена национал-социалистов большая часть кладбища была разрушена, в том числе и могилы Самсона Вертгеймера и Самуэля Оппенгеймера. Приблизительно 700 надмогильных камней было вывезено. После Второй мировой войны часть кладбища, которая осталась, была реставрирована.

6 декабря 1624 года император Фердинанд II назначил для венских евреев привилегию, которая предоставляла им полные права и выделяла им вне границ городских стен на ближайшем к городу дунайском острове территорию для поселения. Этот еврейский городок на Нижнем Верде (сегодня Второй городской округ) расположился к западу от нынешней улицы Табор-штрассе. Основную ось создавала улица Большая Шперль-гассе между переулком Кармелитер-гассе и Малой Пфарр-гассе. В центре располагалась большая синагога (Большая Пфарр-гассе, 15), напротив находилась более старая маленькая синагога. Численность жителей выросла приблизительно с 300 — в 1624 году до 1300 — в 1660 году. Возле монастыря кармелиток еврейский город был отмечен межевыми столбами, из которых остались три (один можно увидеть в музее города Вена).

Пока жители города были мелкими торговцами, они имели в городе свою «нишу», в особенности в районе площади Рупрехтсплатц. Еврейский городок управлялся, в значительной мере, автономно и имел свое собственное судопроизводство. Наиболее известным раввином был Йомтов Липман Геллер. Хотя правящую прослойку в Нижнем Верде формировали поставщики королевского двора, однако тогда, в отличие от более поздних времен, в Венской еврейской общине были представлены все социальные прослойки факторий Оппенгеймера и Вертгеймера. Однако, эти более или менее надежные условия жизни снова очень быстро ухудшились, поскольку при императоре Фердинанде III (1637-1657 гг.) бывшее автономное управление гетто было подчинено магистрату города Вена. Временно у евреев отобрали даже права на торговлю внутри города. После их возвращения началась кампания преследований и клеветы со стороны горожан-христиан, которые хотели окончательно избавиться от нежелательной конкуренции еврейских купцов. Преисполненные ненависти проповеди Абраама в церкви Санта-Клара дополнительно раздували вражду к евреям, в результате чего венские граждане снова обратились в магистрат с просьбой навсегда выгнать евреев.

После коронации Леопольда I в 1658 году положение ухудшилось еще больше. Глубоко религиозный император находился не только под сильным влиянием своей жены Маргариты-Терезы, которая происходила из Испании и была строгой католичкой, а и подхватил, наконец, обвинение, которое были вынесено следственной комиссией относительно шпионажа евреев в пользу турок, и приказал в своем декрете от 28 февраля 1670 года выгнать всех евреев из Вены. Решающим толчком к изгнанию, правда, было то обстоятельство, что граждане города Вена были готовы платить императору из собственного кармана таможенную пошлину за нетерпимость к евреям в размере приблизительно 10.000 гульденов ежегодно. Таким образом, около 3000 евреев до 25 июля 1670 года вынужденны были покинуть город. На этот раз обошлось, правда, уже без человеческих жертв. Синагога была «конвертирована» в церковь, на месте которой на Большой Пфарр-гассе сейчас стоит приходская церковь св. Леопольда, построенная в стиле барокко. Надпись над порталом Synagoga perversa in ecciesiam conversa напоминает поныне об этом событии «под милосердным правлением» Леопольда I. Со времен этой «второй венской гзэры» венцы стали называть район, в котором находился Нижний Верд, «Леопольдштадт» (городом Леопольда), и это название закрепилось за Вторым округом Вены до настоящего времени.

Путь к эмансипации

Смелое обещание горожан выплачивать императору утраченные охранительные деньги евреев остались теорией, ведь они были не в состоянии платить даже свои собственные налоги. Таким образом, император Леопольд I был вынужден вскоре после этого изгнания, в связи с экономическими трудностями, к которым привела потеря доходов от налогов с евреев, снова привлечь отдельных еврейских купцов и банкиров с особыми привилегиями в Вену. Этих дворовых поставщиков и финансистов называли «дворовыми факториями». Они были зависимыми от властителя и должны были компенсировать свой особый статус невероятными финансовыми выплатами. Если они были не в состоянии выполнять эти обязательства, то они теряли также и свои привилегии на пребывание в городе.

Важнейшим дворовым факторием был Самуэль Оппенгеймер, купец и финансист, происходивший из Пфальца (Германия). Он организовал снабжение войска для армии Габсбургов в войне против турок, и он принимал существенное участие в спасении Вены в 1683 году, обеспечивая союзников боеприпасами и провиантом. «Старший военный факторий» Оппенгеймер должен был, однако, сначала выкупить свое право на проживание в Вене, но и это не принесло ему правовой защиты, поскольку он, как и раньше, подчинялся судопроизводству императора. Около 1700 года двор начал против него процесс, вследствие чего он был вынужден управлять своими делами из тюрьмы. Дом Самуэля Оппенгеймера находился на площади Петерсплатц и сохранился и по сей день (Вена-1, Бауернмаркт, 1). В связи с близким расположением к бургу, в районе нынешнего Бауернмаркта, переулка Габсбургер-гассэ и улицы Бройнер-штрассе находился ряд больших домов, в которых жили семьи дворовых факториев, причем численность семей составляла до 50 человек.

Летом 1700 года, в связи с продолжительной враждой со стороны католической церкви к Оппенгеймеру, дело дошло до беспорядков перед его домом на площади Петерсплатц, во время которых были побиты окна, дом был ограблен, а деловая документация была уничтожена. Исходной точкой был тот факт, что венцам приходилось раздраженно наблюдать, как «еврей обеспечивает придворных деликатесами и предметами роскоши в то время, когда они сам звереют от бедности». Во время волнения было убито и ранено двенадцать человек. С двумя предводителями грабителей быстро расправились — они были повешаны на решетке над входом в ограбленный дом. Чтобы избежать дальнейших злоупотреблений, император пообещал Оппенгеймеру, который занимался также организацией габсбургскогого флота на Дунае, личную защиту.

После Оппенгеймера, который умер в 1703 году, пришел его сотрудник Самсон Вертгеймер (1658-1724 гг.), который, хотя и продолжал вести финансовые дела с таким же размахом, но поставил их на широкую основу банковских связей. Ему удалось добиться личного доверия со стороны императора Леопольда I, который вручил ему, в знак своего расположения, золотую цепь милости.

Но Самсон Вертгеймер был не только выдающимся и осторожным человеком, он стал известен также и своей еврейской ученостью. Будучи «привилегированным раввином всего еврейства в императорских королевствах и землях» и земельным раввином Венгрии, он относился к выдающимся еврейским личностям Европы. В его доме в Эйзенштадте, где он исполнял свои обязанности раввина, сейчас расположен Австрийский еврейский музей, и его домашнюю синагогу можно увидеть как часть экспозиции музея.

Сыны и дочери Оппенгеймеров и Вертгеймеров, благодаря бракам, привлекли в Вену другие знатные семьи, в том числе такие известные семейства, как Гомперц, Шлезингер, Шпитц и Экелес. Многие из них, взяв на себя задачи по обеспечению государственного бюджета, чрезвычайно содействовали увеличению государственных прибылей и брали на себя наибольшие финансовые риски вместо императора. Наряду с этим, они оказывали содействие расцвету тогдашнего образования и культуры. Они даже переходили в дворянство, однако им отвечали отказом в интеграции в общество. Вследствие этого, они, как и раньше, вынуждены были ориентироваться на непосредственную защиту со стороны императорской власти. Габсбурги пользовались экономическим потенциалом, которым распоряжались семьи еврейского высшего финансового мира через распространенные торговые связи, но они снова и снова выдавали жестокие акты об изгнании евреев, например, во время австрийской войны за наследство, когда евреи были вынуждены покинуть Прагу. Наряду со своей основной задачей по финансированию войны в пользу властителей, еврейские придворные фактории делали огромный взнос в развитие барочной Вены, придворной библиотеки (ныне Национальной) и перестройки Шенбрунна Николаусом Пакасси, при котором замок приобрел сегодняшний вид. Едва ли можно было бы найти на это деньги. Израсходованные на это средства было значительными: на строительство придворной библиотеки был взят заем у братьев Маркуса и Майра Хиршеля в четверть миллиона гульденов, на перестройку замка Шенбрунн — у Диего д'Агвилара 300.000 гульденов.

Д'Агвилар был, наверное, ярчайшей фигурой среди венских придворных евреев. Он происходил из семьи маранов (принудительно крещенных испанских евреев). Находясь в Амстердаме, вместе с своей семьей возвратился к еврейству. В 1722 году прибыл в Вену. Как организатор табачной монополии он заложил фундамент в по сей день существующую Австрийскую табачную монополию, которая делает взносы в государственный бюджет. За свои заслуги этот еврей-сефард, который происходил с Иберийского полуострова и разговаривал на испанском языке, получил титул барона.

Диего д'Агвилар был не единственным евреем-сефардом в Вене. Один пункт в Пассаровицком мирном договоре от 1718 года, которым закончились войны между Турцией и Габсбургской Австрией, соглашении между султаном Ахмедом III и императором Карлом VI, предусматривал подданым одного властителя свободное пребывание в землях другого. Таким образом, произошло так, что турецко-сефардская община получила надежный правовой статус в то время, как австрийские евреи могли только мечтать о своей собственной, юридически признанной общине. Лишь после учреждения Еврейской религиозной общины в 1852 году сефардская община утратила свое значение и превратилась в автономную составную часть религиозной общины. Роскошная сефардская синагога была сооружена, между прочим, лишь после венской городской синагоги, но и она, как большинство других синагог, стала жертвой ноябрьского погрома 1938 года. Сегодня сефардская община снова имеет свою собственную синагогу, которая была сооружена лишь несколько лет тому назад на улице Темпель-гассе во Втором венском городском округе.

Карл VI и даже еще Мария-Терезия, несмотря на такие значительные заслуги придворных евреев, проводили политику ограничений, направленную на минимизацию численности и беспощадный надзор над евреями в Вене. В 1777 году в Вене проживало не более 520 евреев, но даже это число Мария-Терезия считала слишком большим. Через запреты вести уличную торговлю она, прежде всего, старалась удерживать подальше от Вены беднейших евреев. И, в конце концов, даже патент о терпимости с 1782 года не привел к изменениям в сторону проеврейской политики.

Патент о терпимости Иосифа II и его следствия

Выданный Иосифом II 2 января 1782 года патент о терпимости для евреев Вены и Нижней Австрии определял производную точку для постепенной эмансипации евреев. Хотя он обеспечивал для евреев свободное отправление религиозных обрядов, меры по образованию еврейской общины и строительство синагоги, но до его реализации прошло еще почти пятьдесят лет. Патент о терпимости урегулировал доступ к профессиям и областям производства, которые до этого времени были закрыты для евреев. Еврейское образование было приравнено к общему образованию и воспитанию, а евреям было предоставлено разрешение учиться в университете. Значимым в этой связи был, прежде всего, допуск евреев к обучению медицине и юриспруденции. Кроме того, евреи должны были брать гражданские имена и нести воинскую службу. За первые шаги в направления освобождения от угнетения, императора Иосифа II прославляло еще много поколений евреев. Любовь и верность дому Габсбургов, которую проявляли многие евреи во время монархии, имели свои истоки именно в этих мероприятиях.

Однако, согласно патенту о терпимости, отнюдь не существовало намерений увеличивать численность евреев в Вене, поскольку в правовом отношении патент мало что изменял для евреев. В этом урегулировании речь шла о том, что любой еврей мог поселиться в Вене лишь в случае предоставления «терпимости», то есть разрешения. Но перед этим он должен был пройти еще четко определенную процедуру проверки. Постоянный надзор за евреями продолжал существовать, вопреки всем недавно приобретенным свободам, которые отвечали общей концепции централизованного государства Иосифа II. Теперь евреи могли свободно избирать место поселения, даже в предместьях Вены, уже не должны были платить двойные судебные и канцелярские сборы, и были освобождены от подушной таможенной пошлины. Лишь путешествуя, евреи, которые должны были задержаться на несколько дней в Вене, должны были платить эти налоги и терпеть от государственных учреждений разные неудобства. С 1792 года они подчинялись так называемому «еврейскому ведомству», подразделу департамента полиции. Вместо подушной таможенной пошлины они платили так называемую «официальную таксу» и должны были снова оставлять город после трех сроков пребывания в нем. Многие обходили это положение, выходя из одних ворот города, и после этого сразу входя в него через другие ворота.

Многочисленные нетерпимые евреи шли на службу к верхушке или нанимались как уличные разносчики или лоточники. Они жили вне границ городской стены в предместье, большая часть снова поселилась в городе Леопольда, бывшем Нижнем Верде. И они должны были платить, как и путешествующие евреи, еврейскую таможенную пошлину.

Как и раньше, ограничительный характер патента оказывался также и потому, что все еще не разрешалось создавать любую еврейскую общину. Главная цель патента о терпимости состояла в прокламированном намерении сделать евреев полезными для государства. Расчеты Иосифа II оправдались. Евреи, которые прибыли в город, принесли Вене значительный экономический подъем.

Профессиональный и, тем самым, социальный статус евреев около 1800 года еще мало отличался от ситуации, которая существовала около середины XVIII века. Из списка еврейских семей за 1804 год известно, что большинство глав семейств работало, в той или иной форме, в торговле. При этом верхушку составляли крупные купцы. Интересно, что большинство из них происходило из таких известных старинных родов, как Эскелес, Арнштейнер или Вертгеймер. Один из Арнштейнеров занимался даже обменом денег. Другие купцы торговали разнообразнейшим товаром: конями, бумагой, местными изделиями, шерстью, кожей, шелковыми тканями, и т.п.

Банкиры и крупные купцы, без которых не могла обойтись экономическая жизнь монархии, поднимались даже к дворянству. Основу венского еврейства, к которой была проявлена терпимость, на время Венского конгресса составляли восемь еврейских семей. Приблизительно 1500 евреев имели статус «чужих евреев» с ограниченными, относительно времени, разрешениями на пребывание. Для дальнейшего содействия экономической жизни, государственный канцлер Меттерних активно выступал за поселение семьи Ротшильда в Вене, которая так и сделала. Соломон Мэйер Ротшильд отказывался просить о предоставлении статуса терпимости и никогда не подавал просьбы о предоставлении разрешения на пребывание. Правда, он вынужден был подчиниться ограничению относительно «чужих евреев». Так, например, ему не разрешалось покупать ни земельный участок, ни дом. Вместо этого Соломон остановился в отеле «К римскому императору», в «замечательном заезжем дворе». Этот отель находился в переулке Ренн-гассе на перекрестке улицы Фрейунг, то есть на краю центра города в непосредственной близости от императорского двора и государственной канцелярии князя Меттерниха. Соломон Ротшильд сначала арендовал несколько помещений, после этого один этаж, а в скором времени и весь отель. В 1843 году, после своего назначения первым еврейским почетным гражданином города Вена, он смог в конце концов стать и собственником дома. Он купил отель «Римский император», основательно перестроил этот дом, и к нему приобрел еще один соседний дом.

Как люди, которые оказывали содействие развитию культурной жизни в Вене, некоторые евреи стали известными, хотя они представляли в этом контексте лишь очень незначительное меньшинство, а салон Арнштейнов на Высоком рынке не мог быть представительным для венского еврейства в годы перед 1848 годом. Наоборот, рядом с салоном Фанни Арнштейн не существовало ни одного салона, с которым можно было бы его сравнить.

В 1803 году Фанни Арнштейн основала на Высоком рынке салон для свободных бесед, в буквальном смысле слова. Он превратился в «место художественных встреч иностранцев». Здесь можно было откровенно обсуждать события политической жизни, открыто дискутировать. Обсуждались даже отношения к Франции и к Наполеону, который обручился в 1810 году с дочерью императора Марией-Луизой. Своей огромной притягательной силы салон Фанни Арнштейн достиг в период Венского конгресса. Когда в старом императорском городе проводили границы и устанавливали принципы посленаполеоновской Европы, этот дом был местом встреч гостей из всей Европы. Каждый вторник там собирались такие знаменитейшие личности, как, например, герцог Веллингтонский, Вильгельм фон Гумбольдт или прусский реформатор Карл Август фон Харденберг, Еврейские салонные дамы — Фанни Арнштейн, ее сестра Цецилия Эскелес, ее дочь Генриетта, после замужества Пэрэйра, позднее Жозефина фон Вертгеймштейн, Берта Цуккеркандль и прочие выдающиеся женщины — сделали своей общественной активностью, наверное, больший взнос в ликвидацию антиеврейских разговоров, чем другие люди своей политической агитацией.

Фанни Арнштейн и ее муж Натан похоронены на еврейском кладбище в Веринге (Вена-18, Семпер-штрассе, 64а), которое было снова открыто после закрытия кладбища по улице Зэе-гассе в 1785 году по распоряжению императора Иосифа II от 1784 года. На Верингском кладбище, которое было открыто до 1878 года, можно найти могилы многих выдающихся евреев, в том числе Ротшильда, Вертгеймштейна, Кьонигсвартера и Тодеско.

Полное равноправие

Когда 13 марта 1848 года с демонстрации в направлении парламента Нижней Австрии началась революция, там выступал с зажигательной речью один молодой врач по имени Адольф Фишхоф. В ней он провозглашал свободу печати и слова, свободу учить и учиться, конфессиональное равноправие, открытое для общественности судопроизводство и общее народное представительство. Демонстрация была кровавым образом подавлена: военные стреляли в толпу, пятеро людей умерли, в том числе еврейский студент Карл Генрих Шнитцер, который должен был войти в историю как герой свободы, и еврейский подмастерье-ткач Бернгард Гершман. Погибшие католики, протестанты и евреи были вместе похоронены на кладбище в Шмельце. За евреев выступил с знаменитой речью Исаак Ноах Мангеймер, в которой он, в частности, сказал: «Как служитель Б-жьего слова я приступаю к этой могиле, лишь бы провозгласить молитву за спасение душ наших умерших братьев, которые погибли в борьбе за свою Отчизну... Разрешите мне еще обратиться к вам мои братья-христиане! Вы пожелали, чтобы умершие евреи покоились здесь вместе с вами, в вашей, в одной земле. Они боролись за вас и пролили кровь за вас! Они покоятся в вашей земле! Но разрешите теперь и тем, кто тоже стоял на вашей стороне в этой трудной борьбе, и кто вместе с вами живет на одной земле, свободно и беззаботно... считать себя, как и вас, свободными людьми, и пусть благословит вас Б-г! Я благословляю вас всех, тысячи людей, которые стоят здесь и там, именем Б-га Всевышнего! Амен!».

Активное участие евреев в революции усилило в консервативных кругах антиеврейские настроения, которые проявлялись в открытках, подстрекающих прокламациях и карикатурах. После завершения революции и роспуска рейхстага молодым императором Францем Иосифом I, в марте 1849 года мало что осталось от огромных планов первых дней баррикад. Однако, благодаря этому, новая конституция больше не делала никакого различия между конфессиями. В другом права евреев по некоторым пунктам снова были возвращены к стандартам времен терпимости. Все же год 1849 стал для австрийских евреев значимым, поскольку император Франц Иосиф в одном из своих выступлений перед делегацией самых уважаемых граждан-евреев, очевидно по ошибке, использовал приветственную формулировку «израильская община Вены». Это дало толчок к дальнейшему институциональному закреплению, которого, правда, пришлось ждать еще три года. В общем, считается, что год 1852, когда был издан временный закон об общинах, стал годом учреждения религиозных общин. В 1852 году император Франц Иосиф разрешил выстроить вторую синагогу в городе Леопольда, строительство которой было завершено в 1854-58 годах по планам Людвига Фьорстера. Замечательное сооружение по Темпель-гассе, 3, было в значительной степени разрушено в 1938 году (сегодня осталось лишь боковое крыло). Мозаика на фасаде двора Дезифер-Фридман-Хоф (Вена-2, ул. Фердинанд-штрассе, 23 / Темпель-гассе) демонстрирует разрушенную центральную часть дома.

Период между 1851-1867 годами характеризовался для евреев определенной правовой неопределенностью, поскольку значительные политические силы старались полностью воссоздать дореволюционную ситуацию. Так, например, евреи временно утратили даже право на куплю земли. Спорным было предоставление разрешения на профессию нотариуса. Раз за разом стремления к эмансипации терпели неудачу, и лишь крах неоабсолютистской системы после проигранных битв в Италии и против Прусии привел к желательному повороту: в 1859 году три еврейских депутата заняли свои места в совете городской общины, а Ансэльм фон Ротшильд стал депутатом верхней палаты парламента Австрии, а после выхода Австрии из Немецкого союза и примирения с Венгрией в 1867 году, император в Основном государственном законе установил полное гражданское равноправие для всех. Тем самым, евреи в конце концов получили желанное полное равноправие, которое открыло им новые возможности в области политической, социальной, культурной и экономической жизни. Это подтолкнуло многих евреев к переселению из других земель монархии в Вену. Еврейская община быстро возрастала. Если в 1860 году религиозная община зарегистрировала 6.200 жителей-евреев, то в 1870 году их насчитывалось уже 40.200, а на рубеже веков — 147.000 человек, которые искали новые перспективы в столице и городе-резиденции Австро-Венгерской империи.

Без сомнения, либерализм и буржуазный парламентаризм сначала положительно повлияли на положение евреев. Конец конституции о гильдиях с 1859 года и внедренная полная свобода предпринимательской деятельности стали решающей предпосылкой для экономического подъема евреев, которые прибывали в Вену. Формы финансирования основательно изменились, государственные банки, которые содержались Арнштейном и Эскелесом, утратили свое значение, поскольку отныне банки должны были выполнять свою функции внутри циркуляции промышленного капитала. Уже в 1855 году Ротшильд основал вместе с финансово крепкой придворной шляхтой Кредитное учреждение для торговли и промышленности. Конечно, это была лишь небольшая группа, к которой принадлежали высшие финансовые круги в рамках промышленности и банков. Для большой массы только что прибывших было важно закрепиться в новых областях промышленности.

Экскурс в историю: строительство городской синагоги и учреждение религиозной общины

Первые молитвенные дома возникли в Вене более 800 лет назад, как это документально подтверждают хроники за 1294 год о средневековой синагоге на нынешней Еврейской площади. В 1420-21 годах во время венской гзэры она была разрушена. Синагога «второго еврейского города», основанного около 1625 года на Нижнем Верде, после его ликвидации в 1669 году была превращена в католическую церковь. Лишь через несколько десятилетий, после подписания Пассаровицкого мира в 1718 году, начала создаваться сефардская община турецких евреев, которая пережила свой период расцвета в XIX столетии, благодаря содействию культурных обществ и изданию собственного журнала. На основе патента о терпимости, для венских евреев оказалось возможным, начиная с 1811 года, проводить б-гослужение и религиозное обучение в Демпфингергоффе на Катценштейге (на сегодняшней улице Зайтенштеттен-гассе). Это сооружение было куплено Михаэлем Лазарем Бидерманом и Исааком Льовом Гофманом, а позднее Гофмансталем. После еврейской больницы возле кладбища на Зэе-гассе это был второй дом в собственности представителей еврейства, то есть небольшой шаг в направлении создания собственности граждан. В 1824-26 годах по планам Йозефа Корнхойзера была возведена синагога на улице Зайтенштеттен-гассе, 4. Внешне неприметное строение, в соответствии с тогдашними правилами строительства, было интегрировано в один жилой дом, благодаря чему оно не была разрушена во время ноябрьского погрома в 1938 году. На базе этого здания венским евреям удалось впервые со времени изгнания в 1670 году снова создать духовный и религиозный центр, который объединил синагогу, школу и микву. Сооружение освятил 9 апреля 1826 года Исаак Ноах Маннгеймер, который был одновременно раввином венского еврейства. Однако, титул раввина он смог официально получить лишь после создания еврейской религиозной общины в 1852 году. Вместе с кантором и композитором Соломоном Зульцером, который работал в городской синагоге, Маннгеймер как либерал боролся за сохранение единства религиозной общины и смог предотвратить разрыв отношений между ортодоксальными евреями и евреями-реформаторами. Соломон Зульцер, который, между прочим, был другом Франца Шуберта, стал известным композитором далеко вне границ еврейского музыкального искусства. После того, как в 1852 году вступил в силу временный закон об общинах, первым президентом общины в 1853-1863 годах стал Леопольд Вертгеймштейн. Еще в XIX-XX столетиях религиозной общиной были основаны многочисленные благотворительные учреждения: сиротский приют для девочек, сиротский приют для мальчиков (1911 год), еврейские столовые для бедных, дом для престарелых на улице Зэе-гассе (1888 год), институт для глухонемых, еврейский институт для слепых. Религиозная община взяла также под свою опеку так называемый «госпиталь Ротшильда» в Веринге в районе Верингер Гюртель, который был основан Ансельмом Ротшильдом. Был расширен дом для престарелых на улице Зэе-гассе в 9-м городском округе, сооруженный в 1888 году. Просуществовал он, за исключением времен национал-социализма, вплоть до 1972 года. После этого был возведен новый Центр имени Моше бен Маймона в 19-м округе, на улице Бауернфельд-гассе. В сентябре 1929 года был заложен последний камень в сооружение нового еврейского кладбища на IV въезде Центрального кладбища.

Раввин Цви Перец Хайес в 1919 году основал еврейскую гимназию, которая просуществовала до 1938 года и вторично была открыта в 1984 году на улице Кастелец-гассе, во 2-м округе. В городе Леопольда работали пять еврейских театров, которые ставили свои пьесы на языке идиш. В девяносто пяти синагогах Вены в период между двумя мировыми войнами, в многочисленных штиблех (небольшие молельни), хедерах (детские религиозные школы) и в ешиботе передавались традиции иудаизма и религиозной учености. Еврейских обществ, которые предоставляли возможность заниматься культурой, спортом и социальной благотворительностью, начислялось сотни. Лишь во 2-м городском округе их было свыше пятидесяти. Все это в сумме свидетельствовало о существовании цветущей еврейской общины, которая после 1938 года систематически уничтожалась национал-социалистами.

Между подъемом и упадком

Еврейская крупная буржуазия в середине XIX столетия была уже полностью интегрирована в австрийское общество, многим ведущим представителям был предоставлен статус дворянства, благодаря их заслугам. Дворцы семей банкиров и купцов, возведенные на улице Ринг-штрассе и в центре города, и поныне являются существенным элементом архитектурной застройки Вены. Из большого числа существующих еще сегодня зданий следует упомянуть о дворце Вертгейма (1-й округ, площадь Шварценбергплатц, 17), дворец Тодеско (1-й округ, улица Кертнер-штрассе, 51), дворец Эпштейна (1-й округ, улица Д-р Карл-Реннер-Ринг, 1) и дворец Эфрусси (1-й округ, улица Д-р Карл-Реннер-Ринг, 14). Эти дворцы были построены такими архитекторами улицы Ринг-штрассе, как Генрих Ферстель или Теофил Гансен, и содержат сегодня, преимущественно, офисы и служебные помещения. Семьи крупной еврейской буржуазии, которые занимались искусством и культурой, продолжали здесь традиции литературных салонов, начатых Фанни Арнштейн. Они были не только местами встреч выдающихся деятелей искусства, но и были открыты для молодых талантливых начинающих и новых художественных течений, которые частично создавались еврейскими интеллектуалами. В этих салонах зрели зародыши того, что и поныне восторженно воспринимается как прорыв в современных направлениях искусства. Свободный доступ ко всем общественным сферам повлиял на многих молодых евреев, которые приобрели профессии в науке и культуре, — начиная из изобразительного искусства, и заканчивая театром и публицистикой, поскольку они не имели желания продолжать профессиональные традиции своих родителей и дедов. Из их активной деятельности возникали многочисленные импульсы для разных научных областей и культурной и духовной жизни Вены, которые на сломе столетий превратили город в центр авангарда. Это развитие сопровождалось широкой социальной активностью еврейской крупной буржуазии, которая проявляла себя учреждением разных фондов, больниц и других социальных учреждений (домов престарелых, детских садиков, и т.п.), которые предоставлялись в распоряжение также нееврейским жителям Вены, и частично существуют и к сегодня. Это, например, неврологическая больница в Розенхюгене, которая была основана фондом Натаниэля Ротшильда, которым в свое время было передано 20 миллионов крон для строительства этого лечебного учреждения, или детский госпиталь Маутнера-Маркгофа (3-й округ, ул. Баум-гассе), который и ныне носит имя своего основателя Адольфа Игнаца, рыцаря Маутнера фон Маркгофа.

Но это была лишь одна сторона дела, которая слишком выставляется напоказ, в то время, как те направления развития, которые усиливали тенденции поляризации в обществе, чаще всего оставались без внимания. Из тех масс людей, которые прибывали в столицу и города-резиденции из всех частей империи во второй половине XIX столетия, большую частицу составляли евреи. Благодаря конституции 1867 года, они стали равноправными гражданами государства, и могли свободно избирать себе местожительство, устраиваться на государственную службу, покупать в Вене земельные участки и без ограничений вступать в учебные заведения. Следствие — постоянная беспрецедентная волна увеличения населения, которая была спровоцирована вышеупомянутым быстрым возрастанием еврейского населения Вены и превратила метрополию на Дунае в город с наибольшей, по сравнению с другими городами, долей еврейского населения.

Евреи, которые прибыли в город в эти годы, происходили преимущественно из богемских земель и из Венгрии. Евреи из Богемии, в отличие от массы богемских переселенцев, были, как правило, немецкоязычными и относили себя также к кругу немецкоязычной культуры. Этот факт казался подозрительным и националистам из земель, которые входили в состав Австро-Венгерской империи. Очень часто они были зажиточными и привозили с собою, по меньшей мере, какой-либо небольшой капитал, который облегчал их интеграцию в жизнь Вены. Поколение родителей стремилось к социальному успеху в областях торговли и экономики, их потомки все чаще становились научными работниками и художниками: невропатолог и психоаналитик Зигмунд Фрейд, композитор Густав Малер, писатель и публицист Карл Краус, поэт и романист Франц Верфель — это лишь некоторые из многих известных и выдающихся людей, которые происходили в первом или втором поколении из еврейских семей, которые прибыли из Богемии.

В восьмидесятых и девяностых годах XIX столетия состоялась еще одна большая волна переселения евреев, на этот раз из Галиции. Детонатором этого стало обвинение, что евреи-революционеры якобы принимали участие в подготовке убийства русского царя Александра II в 1881 году. Погромы, которые возникли вследствие этого, привели к массовому бегству русских евреев в Галицию. Трудное положение в этом регионе, который страдал от безработицы и голода, заострилось, тем самым, еще больше. Сотни тысяч евреев, стараясь выбиться из бедности и безнадежности, бросали свои местечки, лишь бы попробовать найти счастья в больших еврейских городах. При этом Вена влекла их более всего. Эти, так называемые, «восточные евреи» были мелкими торговцами, ремесленниками или поденщиками и разговаривали на языке идиш. Внешне они отличались от здешних евреев, их можно было легко узнать по их традиционным пейсам и по их одежде (картуз, и т.п.). Хотя венцы пренебрегали идишем как обезображенным немецким языком, однако это не помешало им перенять в повседневный разговорный венский язык немало выражений из языка идиш, например, «шме» (бранное слово), «бейсль» (кабак), «лигаберер» (друг). Прибывшие отовсюду ощущали неприязнь со стороны местных, уже ассимилированных, нередко даже крещенных венских евреев, которых отделяла от них глубокая культурная и социальная пропасть, а также со стороны нееврейского населения, в среде которого росли антисемитские настроения. Ненависть и зависть относительно экономических успехов ассимилированных евреев из числа крупной буржуазии были питательной почвой для антисемитизма. Теперь считалось, что непривычный вид восточных евреев олицетворяет образ врага. Решающее значение для такого развития ситуации имела одна из ярчайший фигур в истории города Вены — Карл Люгер. Ни один из венских бургомистров не пользовался когда-либо такой невероятной популярностью как «красивый Карл», «бог Вены», как часто называли Люгера. Суждения о нем со стороны потомков неединодушные. Если одни рисуют его как бесстыдного демагога, который раздувал антисемитизм среди народных масс, то другие усматривают в нем по-настоящему гениального муниципального политика, который заложил основы для преобразования Вены в современную метрополию. Ныне представляется верным то и другое: лишь бы заполучить власть, Люгер умело использовал имеющиеся антиеврейские разговоры. Его идеология, смесь из политического клерикализма и агитации против «жидов», является прямо-таки противоположностью духовно-культурному прорыву в современность, который Вена переживала в эти годы, и который, в решающей степени, реализовывался еврейской интеллигенцией и крупной еврейской буржуазией. Но, с другой стороны, это был именно тот Люгер, политик-реакционер, который, как политический деятель муниципального уровня, осуществлял широкую программу реформ, которая и позволила превратить Вену в большой город современного образца. Император Франц Иосиф также сталкивался с проблемами из-за демагогии и антисемитизма Люгера и не раз отказывался от назначения его бургомистром, пока не подчинился политическим реалиям.

Между социализмом и сионизмом

Несмотря на все усилия относительно приспособления и интеграции, венские евреи жили в атмосфере постоянного обмана и угроз. Подъем Люгера четко демонстрировал тот факт, что антисемитизм все еще был надежным средством завоевания симпатий в массах. Это принуждало многих еврейских интеллектуалов размышлять над стратегиями борьбы против антисемитизма, который становился все более опасным. Приспособление и новые попытки определения еврейской идентичности были двумя полюсами, между которыми располагались позиции. Многие из ассимилированных интеллектуалов обратились в социал-демократию. Виктор Адлер, Отто Бауер, Гуго Брейтнер, Роберт Даннеберг, Юлиус Дейч или Юлиус Тандлер принадлежали к тем ведущим личностям, которые высказывали мысль о том, что в направленном на равенство обществе, якобы, нет места для антиеврейских высказыавний. Они попробовали реализовать свои идеи после упадка габсбургской монархии в «красной Вене» в период между двумя мировыми войнами. Несмотря на разительные достижения в школьном деле и в области образования, строительстве социального жилья и в других сферах муниципальной политики, они не смогли подавить антисемитизм и предотвратить подъем национал-социализма.

Одним из тех, чей путь пролегал от полного приспособления к «непревзойденной» немецкой культуре, к новому еврейскому самосознанию, был Теодор Герцль. Еще студентом, за еврейское происхождение, его исключили из сообщества немецко-сознательных студентов-националистов. Будучи корреспондентом газеты «Нойе Фрайе Пресосет», он присутствовал на процессе Дрейфуса и узнал о том, что в якобы открытой к всему миру и прогрессивной Франции даже чин офицера не может защитить еврея от антисемитской травли. Брошюра Герцля «Еврейское государство. Попытка современного решения еврейского вопроса», которая вышла из печати в 1896 году, искала выход в создании собственного еврейского государства в Палестине. В то время, как бедные евреи Восточной Европы восторженно восприняли эту идею, выдающиеся представители крупной еврейской буржуазии сначала встретили ее скорее сдержанно. Лишь волны переселенцев из Галиции во время Первой мировой войны и процессы, которые происходили в период между двумя мировыми войнами, побудили и эту часть венского еврейства более благосклонно относиться к сионистскому движению.

Здесь следует упомянуть об ортодоксии как последней возможности религиозно-политического поведения. Наибольшее влияние здесь оказала маленькая организация, основанная в 1912 году в городе Катовице, под названием «Агудат Исраэль», которая старалась углубить духовные основы в жизни религиозных общин. Этому служил целый ряд учреждений, например, библиотека, школы Торы и попечения молодежи, которая должна была воспитываться для жизни на основах Торы. Самые ортодоксальные евреи не разделяли сионистских взглядов, но готовили тех, кто этого добивался, к выезду в Палестину. Прежде всего, речь шла о поддержке религиозных школ в Палестине. Важным центром был союз морских училищ, основанный в 1897 году.

Конец столетия и прорыв в современность

В течение столетий репрессивные законы не давали евреям доступа к многим профессиям и областям образования. Теперь, когда считалось, что все двери для них открыты, многие евреи обнаружили тягу к профессиональному успеху и к получению знаний, тем более, что они сталкивались во все времена с конкуренцией. Большое уважение, которым с давних времен пользовалась религиозная ученость среди евреев, была перенесена, в значительной мере, секуляризированными евреями-переселенцами на образование и науку, которые стали теперь для них, в конце концов, доступными. По статистике 1912 и 1913 года треть всех гимназистов, свыше 40% студентов-медиков и больше четверти студентов-юристов были евреями. Они отдавали предпочтение свободным профессиям адвоката и врача. Уже в 1889 году евреи составляли больше половины венских адвокатов. Настроения прорыва в науку и искусство поддерживались щедрыми пожертвованиями со стороны основателей еврейских фондов и меценатов. Они принадлежали к основателям Венского музыкального союза и групп художников господствующих направлений искусства, создали такие научно-исследовательские центры, как Венская народная обсерватория, средства на которую предоставил Мориц Куффнер, или унаследовали виллы с парками, с намерением превратить их в общедоступные (парк Вертгеймштейна вместе с виллой, ныне окружной музей Д?блинга по улице Д?блингер Гауптштрассе, 96).

Но при этом следует учесть также то, что, наряду с изменением профессиональной и социальной структуры венского еврейства, и наряду с постоянно прогрессирующей секуляризацией всего общества, неотвратимо возрастала ассимиляция, вследствие чего многие еврейские интеллектуалы утратили свою традиционную связь с еврейством. Поэтому еврейское происхождение многих научных работников, художников и других интеллектуалов сегодняшнего дня, с точки зрения исторической ретроспективы, является проблематичным и легко подпадает под подозрение, что была проведена «расовая политика с противоположным знаком». Еврейское происхождение снова приобретает значение лишь во время преследований всего еврейского национал-социалистами и осознается только через «изгнание духовного», что связывало еврейство с австрийской культурой и наукой XIX и XX столетий. Из огромного количества личностей здесь можно вспомнить лишь некоторых известнейших в разных областях культурной и духовной жизни.

Слава венской медицинской школы, в значительной мере, обязана достижениям врачей еврейского происхождения: Юлиуса Тандлера, Эмиля Цукеркандля, Эрнста Фукса, Йозефа Бройера, Карла Штернберга, Юлиуса Шнитцлера, Людвига В. фон Маутнера, Эрнста Л?венштейна, Роберта Баране, Отто Л?ви, Давида Груби, Йозефа Гальбанса, Адама Политцера, Виктора Э. Франкля, Леопольда Фрейнда и специалиста по индивидуальной психологии Альфреда Адлера.

Г. Баране (1914 год) и О. Л?ви (1936 год) за их заслуги даже была присуждена Нобелевская премия в области медицины. Наиболее выдающейся и известной в мире фигурой в истории науки и культуры является, наверное, Зигмунд Фрейд, который, наряду с развитием психоанализа, разработал новые исследовательские приемы для изучения психики человека и лечения психических заболеваний, и за несколько месяцев до своей смерти был изгнан нацистами в лондонскую ссылку. Его бывшая квартира и лаборатория по улице Берг-гассе, 19, ныне является музеем.

Преподаватель юриспруденции Ганс Кельзен был одним из выдающихся представителей правового позитивизма и автором австрийской конституции. В области естественных наук можно, в качестве примера, упомянуть Зигфрида Маркуса как изобретателя автомобиля, физиков Лизу Мейтнер, Вольфганга Рафаэле (Нобелевская премия 1945 года) и Феликса Эренгафта, биохимика Макса Ф. Перутца (Нобелевская премия 1962 года), ботаника Юлиуса фон Визнера, химиков Фрица Фейгля, Лео Грюнгута, Эдмунда фон Липпмана и Отто фон Фюрта, а также астронома Самуэля Оппенгейма.

Особенно разительным является задел венских евреев в области музыки, литературы, прессы, изобразительного и театрального искусства конца XIX столетия и первых десятилетий XX столетия. В прорыве Вены в современность венские евреи принимали участие как на стороне меценатов и заказчиков, так и будучи деятелями культуры. В салонах крупной еврейской буржуазии художники находили подходящий форум для воплощения своих новых идей, здесь дизайнеры Венской мастерской и архитекторы стиля модерн получали значительную часть заказов на свое творчество. В салоне Берты Цуккеркандль родилась также идея об учреждении и строительстве Венской сецессии (объединения художников наиболее современных направлений искусства).

Берта Цуккеркандль (1864-1945 гг.) происходила из зажиточной еврейской семьи из Галиции. Е? отец, Мориц Сцепс, был известным журналистом, основателем либеральной газеты «Нойе Винер Тагблатт» и близким советником крон-принца Рудольфа, сына императора Франца Иосифа. После бракосочетания с врачом Эмилем Цуккеркандлем ее дом по улице Винер Нуссвальд-гассе быстро превратился в любимое место встреч венских деятелей искусства и литературы. Здесь регулярно встречались Герман Бар, Густав Климт, Рихард фон Краффт-Эбинг и представители авангарда стиля модерн. Публицист Карл Краус один раз саркастически назвал Берту Цуккеркандль «повитухой культуры».

В классической музыке на сломе столетий выдающиеся позиции занимали такие композиторы, как Густав Малер, Арнольд Шенберг, Эгон Веллес, Эрих Корнгольд и Александр Цемлинский, а в жанре оперетты с блеском выступили Оскар Штраус, Эммерих Кальман, Лео Фалль и Эдмунд Эйслер. Тот факт, что Иоган Штраус (сын), король венского вальса, имел предков-евреев, также замалчивался национал-социалистами.

Список венских писателей и публицистов еврейского происхождения особенно длинный и охватывает значительную часть истории австрийской литературы XX столетия: Артур Шнитцлер в своем романе «Путь к свободе» занимался всеми проблемами, с которыми сталкивался еврей его времени, а именно — ассимиляцией против традиции, антисемитизмом, сионизмом, социализмом; Рихард Беер-Гофман, который, в противовес большинству своих коллег, представлял свое еврейство с гордостью и осознанием, стал знаменитым благодаря своему трогательному стиху, написанному для дочурки, под названием «Колыбельная для Мириам». Другие имена: Герман Бар, Гуго фон Гофманнсталь, Петер Альтенберг, Карл Краус, Якоб Вассерман, Альфред Польгар, Франц Верфель, Стефан Цвейг, Франц Кафка, Фридрих Торберг, Ганс Вейгель, Элиас Канетти, Гуго Беттауер, Фриц Гохвельдер, Йозеф Рот, Феликс Зальтен, Гильда Шпиль, Юра Зойфер, Манеш Шпербер, Викки Баум, и т.п. Каждый из них дает свой особый пример австрийской литературы, причем под словом «австрийский» следует понимать территорию габсбургской монархии, откуда они прибыли в Вену, поскольку многие из приведенных писателей родились в разнообразнейших регионах империи и сделали в Вене художественный прорыв еще и потому, что евреи стали подвергаться преследованиям и унижениям со стороны национал-социалистов. Это касается также таких публицистов как Эгон Фридель, Карл Ауш, Фридрих Аустерлитц или Антон Ку, философов Людвига Виттгенштейна, Карла Поппера, Мартина Бубера, Йозефа Поппер-Линкеуса, авторов, которые писали для театр-кабаре, Карла Фаркаша, Фрица Грюнбаума, Германа Леопольде или Гуго Винера, режиссеров Макса Рейнгардта, Фрица Кортнера или Леопольда Линдтберга. Некоторые из них, вследствие преследований, были забыты, другие смогли, если посчастливилось пережить нацистский террор, продолжить свою карьеру после Второй мировой войны. Кое-кто из них сделал большую карьеру лишь в эмиграции, например, Билли Уайлдер, Фред Циннеманн и Отто Премингер, которые стали синонимом для голливудских фильмов, которые пользовались большим успехом.

От еврейской шляпы к желтой звезде

Дискриминация и преследования евреев не являются изобретением национал-социализма, они имеют в Европе вообще и в Вене, в частности, давнюю традицию. Католическая церковь в течение многих столетий боролась против евреев из религиозных соображений, а христианская буржуазия — из экономической зависти и конкуренции. Наряду с экономическим кризисом в период между двумя мировыми войнами, это привело к расовому ослеплению национал-социализма, который нашел благодатную почву в Австрии и Вене.

Перед Холокостом в Вене, как уже упоминалось, дважды происходили крупномасштабные изгнания (1421 и 1670 года), принимались дискриминационные распоряжения и регулярно применялись личные злоупотребления против евреев вплоть до XIX столетия. Так, например, их принуждали в средневековье носить бороду и особую заостренную шляпу, лишь бы извне отличить их от остального общества. В еврейском патенте императора Фердинанда I с 1551 года им было приказано носить на одежде знак в форме желтого круга, что было бы хорошо заметно. Эта традиция снова проявилась под видом желтой звезды во времена национал-социализма.

В период между двумя мировыми войнами, после столетия еврейской эмансипации все учащались случаи антисемитских бесчинств, которые раздувались христианскими социалистами, немецкими националистами и национал-социалистами, вследствие чего к религиозной и экономической ненависти относительно евреев прибавилась политическая ненависть. Со вступлением в Австрию войск немецкого вермахта и присоединением Австрии к немецкому рейху в ночь на 12 марта 1938 года закончилась история Первой Австрийской республики. Для еврейского населения Австрии началась огромная трагедия в их истории. Уже на следующий день после аннексии Австрии имели место первые эксцессы и злоупотребления против евреев, их прогоняли через весь город, принуждали мыть тротуары, мучили и надували разнообразнейший способами. Много из австрийцев наблюдали за этим с безразличием, или принимали в этом активное участие.

Параллельно с публичными унижениями, национал-социалисты, а также и оппортунистические не члены партии начали грабить своих соотечественников-евреев. Их магазины сначала были разграблены, а после этого закрывались, под предлогом обыска помещений, частные квартиры брались приступом, а ценные вещи отбирались. Разбойничьи нападения в скором времени приобрели такие масштабы, что предводители национал-социалистов начали бояться за успех планомерной «деевреезации Востока» и «упорядоченного перевода его собственности в немецкие руки».

Уже в октябре 1938 года ситуация для евреев Вены снова обострилась. 14 октября 1938 года были осквернены семь синагог, в ночь на 18 октября был организован поджог Талмуд-Торы на улице Мальц-гассе. Там тогда находились фонды первого Еврейского музея. Убийство немецкого дипломата Эрнста фон Рата в Париже молодым польским евреем Гершелем Гриншпаном стало поводом для национал-социалистических выпадов, для проведения уже давно запланированных насильственных акций по окончательному изгнанию евреев из общественной жизни. Венская полиция уже в ночь на 9 ноября 1938 года была заранее проинформирована о будущих взрывах «стихийного народного гнева». Отряды СС на автомобилях утром 10 ноября систематически, за несколько часов, осквернили только в Вене около 50 синагог и молитвенных домов. Почти все они были подожжены. Пожарной охране дали указание предотвращать только распространение пламени. Религиозные и социальные центры еврейства и, тем самым, его духовная подпочва были уничтожены все сразу. Параллельно с этим, снова дошло до открытых издевательств, злоупотреблений и осквернений, хотя это уже подлежало наказанию. Лишь в Вене в эти дни было ограблено более 4.000 еврейских магазинов и лавок, а также свыше 2.000 квартир. Свыше 6.000 евреев было арестовано, значительная часть из них — отправлена к концентрационный лагерь в Дахау. Нюрнбергские расовые законы мая 1938 года приобрели силу и в оккупированной Австрии, где усилились многочисленными антиеврейскими распоряжениями. Шаг за шагом они вели к полному лишению прав на свободу, к исключению почти из всех областей профессиональной деятельности, к запрету доступа в школы и университеты. Со страшного 1939 года начало действовать распоряжение об употреблении дополнительных имен «Исраэль» и «Сара», а обязательное ношение желтой звезды с 12 сентября 1941 года превратило повседневную жизнь евреев, которая уже и без того находилась под угрозой, в сплошное страдание. Еврейские организации и учреждения были ликвидированы. Тем самым национал-социалисты старались сперва принудить евреев к эмиграции — и в «центральном ведомстве по эмиграции евреев» Адольфа Эйхмана, который расположился, будто в насмешку истории, во дворце Ротшильда по улице Принц-ойген-штрассе, 22, евреи могли, при условии почти полного оставления всего своего имущества, или, благодаря «помощи со стороны международных благотворительных организаций», попробовать убежать из страны, так сказать, «легально». Таким образом, до конца 1941 года к бегству обратилось больше чем 130.000 евреев, из которых свыше 30.000 эмигрировало в Соединенные Штаты Америки.

После Ванзейской конференции в Берлине в январе 1942 года, где было принято решение о полном уничтожении евреев, большинство евреев, которые остались еще в Вене, стали жертвой машины убийства национал-социалистического режима. Из свыше 60.000 венских евреев, депортированных в концентрационные лагеря, выжило немногим более 2.000 человек.

Новое начало

Новое начало жизни после окончания Второй мировой войны и краха национал-социалистического режима формировалось чрезвычайно тяжело. Еврейской общине не удалось возродиться из практически полнейшего уничтожения нацистами вплоть до сегодняшнего дня, о чем свидетельствует, в первую очередь, е? численность. В 1945 году почти не осталось в Вене евреев, которые пережили тяжелые времена, а в общине их насчитывалось около 1.000-1.500 мужчин. Благодаря возвращению некоторых немногочисленных еврейских эмигрантов и узников концлагерей, а также прибытию евреев из других стран, еврейская община в 1946 году выросла приблизительно до 5.000 мужчин. Для сравнения: в разных странах эмиграции жили приблизительно 80.000 австрийских евреев. Официальная Австрия не делала каких-то особых усилий, ни во время оккупации, ни после 1955 года, относительно усиленного привлечения австрийских евреев к возвращению из эмиграции, и очень медленно размышляла о необходимости возвращения конфискованного «арийцами» имущества, то есть о проблеме, которая, на самом деле, и по настоящий день не решена удовлетворительным образом. В этой связи следует также указать, что лишь мероприятия об оказании почестей памяти в 1988 году и позиция федерального правительства Австрии, которая была высказана в июле 1991 года, подтвердили признание участия австрийцев в преступлениях Третьего рейха. Однако, эти события можно рассматривать также как положительное завершение упорной борьбы критически настроенных австрийцев, как еврейского, так и нееврейского происхождения, за правильную интерпретацию истории Вены и всей Австрии.

Рамочные условия для тех евреев, которые захотели поселиться в Австрии после Второй мировой войны, не были по-настоящему человечными. Еврейские дома на улице Зэе-гассе, Аугартен-штрассе и Темпель-гассе были переполнены, поскольку те из евреев, которые возвратились из эмиграции или из концентрационных лагерей, сначала не получали никакой помощи со стороны государства, их бывшие квартиры, если они не были разрушены, часто были заселены именно теми грабителями, которые их когда-то ограбили, и потому были для них недоступными.

Первые три закона о реституции, которые вышли до 1947 года, представляли собой определенный компромисс, который учитывал политические соображения снаружи и внутри страны. Для некоторых евреев, которые вернулись, проведенная реституция их дела была, например, проблематичной потому, что они должны были выплатить стоимость продажи, установленную при «ариизации». Таким образом, получалось так, что они были вынуждены платить грабителям сумму, которой они сами никогда не получали, поскольку они должны были платить такие дискриминационные налоги из стоимости продажи, как, так называемый, налог за бегство из рейха и сбор за еврейское имущество. В тех случаях, когда предприятия больше не существовали, поскольку грабитель обанкротился, отдавать уже не было что.

Отказ от общей ответственности, сомнительная денацификация и холодная война, которая началась, создавали атмосферу, в которой еврейские жертвы национал-социализма все больше занимали позицию обороны. Осенью 1948 года в Израиль смогли легально выехать первые группы еврейских, так называемых, «перемещенных лиц». Хотя значительно большая часть еврейских «перемещенных лиц» рассматривала Австрию лишь как транзитную страну на пути к новой родине, до конца 1949 года успели интегрироваться в религиозную общину приблизительно 3.500 человек. В начале 50-х годов переселение евреев в Израиль через территорию Австрии практически закончилось.

В 1952 году была открыта больница на улице Зэе-гассе. Одновременно возник и дом для престарелых. Часть кладбища в Веринге была разрушена в 1942-43 годах в результате строительства пожарного пруда. Кладбище не удалось восстановить и по сегодняшний день.

При избрании нового совета религиозной общины в 1952 году президентом стал д-р Эмиль Маурер, который занимал эту должность до 1963 года. Его преемником был до 1970 года д-р Эрнст Фельдсберг. После этого президентом религиозной общины был д-р Антон Пек. В это время в 1972 году состоялся переезд офиса религиозной общины и дома для престарелых на улицу Бауернфельд-гассе в 19-м округе Вены. В 1980 году был открыт Еврейский общинный центр на улице Зейтенштеттен-гассе. Религиозная община также переехала на улицу Зейтенштеттен-гассе. В 1981 году Антона Пика заменил на должности президента общины д-р Иван Хаккер, а его — Рафаэль Гросс. В данный момент председательствует д-р Аиэль Музыкант. В конце 90-х годов членами общины было зарегистрировано около 10.000 мужчин (в Австрии живут еще приблизительно 5.000 евреев, которые не являются членами общины). Многие из них прибыли в Вену только в последние десятилетия как беженцы и начали здесь свою новую жизнь.

Видимые признаки небольшой, но очень живучей еврейской общины Вены — это многочисленные школы и учреждения культуры рядом с венской городской синагогой и Еврейским общинным центром, которые были возведены, преимущественно, за последние десять лет. Новое открытие школы имени Цви Переца Хайеса (2-й округ, улица Кастеллец-гассе, 35) после ее закрытия национал-социалистами затянулось до сентября 1984 года. Она состоит из начальной школы вместе с детским садиком, средней школы и гимназии. В 1986 году, при поддержки фонда имени Рональда С. Лаудера, была построенна школа «Бет Хабад» с детским садиком, группой продленного дня и основной школой, которая с 1999 года содержится в новом школьном помещении на площади имени раввина Шнеерсона. Третья общедоступная еврейская дневная школа работает под постоянной религиозной опекой («Махзикэ Гадасса», 2-й городской округ, улица Мальц-гассе) и имеет в своем составе детский садик, начальную и среднюю школу. Кроме того, для учеников возраста 14-17-ти лет существует венская ешива как ортодоксальное учебное заведение, которое работает на основах публичного права (2-й городской округ, улица Гроссе Морен-гассе, 19). Собственный еврейский педагогический центр (1-й городской округ, площадь Дезидер-Фридман-Плац) с 1984 года оказывает поддержку всем еврейским организациям по вопросам воспитания. Еще некоторые возможности для современного образования молодежи предоставляет также Еврейский центр профессионального образования, который также был создан в 90-тые годы.

Культурное разнообразие венской еврейской общины сформировалось за счет переселенцев, преимущественно, из Восточной Европы. Это отражается также и на составе учеников. В школе имени Цви Переца Хайеса приблизительно 40 процентов учеников происходят из бывшего Советского Союза. В школе «Бет Хабад» их насчитывается почти 90 процентов. Через 500 лет после первого учреждения, через 54 года после уничтожения, снова начала существовать в Вене сефардская община, которая расположилась в мае 1992 года снова во 2-м городском округе, на улице Темпель-гассе, 7, рядом с собственной синагогой, помещениями и залами для проведения массовых мероприятий. Для небольшой еврейской общины Вены эта активность, несмотря на поддержку со стороны города Вена и Австрийской республики, связана с большими финансовыми усилиями, поскольку наряду с образовательным и школьным делом, приходится расходовать значительные средства на дом престарелых (Центр им. Маймонида в Вене, 19-й городской округ, улица Бауернфельд-гассе) и на содержание 40-ка кладбищ в Вене, Нижней Австрии и в Бургенланде.

Многочисленные еврейские организации, молитвенные дома, общества, еврейские магазины — от кошерных мясных магазинов до супермаркета, от пекарен до винных магазинов, от кошерных столовых до продовольственных баз, и вплоть до обоих еврейских книжных магазинов, — оба еврейского спортивного общества, ученические и студенческие организации, а также Еврейский институт образования для взрослых (2-й городской округ, улица Пратерштерн, 1) с курсами Народного университета и психосоциальным центром «Эсра» являются отражением функционирующей общественной жизни, которая проявляется также в проведении многочисленных культурных мероприятий и фестивалей, которые за последние годы заняли видное место в культурной жизни города и посещаются не только еврейской публикой.

Памятки и память

О преступлениях Третьего рейха в Вене напоминают несколько мемориалов. Особого внимания заслуживает памятник против войны и фашизма на площади Альбертина-платц (напротив Музея графики «Альбертина»), созданный в 1988 году Альфредом Грдличкой. Не очень бросается в глаза мемориал, посвященный жертвам нацистского террора на площади Морцин-платц, где стоял дом гестапо. Мемориал Речела Уайтреда, посвященный еврейским жертвам Шоа (геноцид евреев во время Второй мировой войны), после продолжительной борьбы и довольно активного обсуждения, все-таки удалось открыть поздней осенью 2000 года в рамках реализации проекта развития Еврейской площади.

О разрушении синагог в ноябре 1938 года напоминают сейчас несколько мемориальных досок в местах их бывшего расположения, о депортациях и уничтожении евреев, напоминает мемориальная доска на доме школы по улице Клейне-Шперль-гассе, 5, во 2-м городском округе, который служил когда-то также как пункт собрания перед отправлением к концлагерям. Таким же пунктом была еврейская гимназия имени Цви Переца Хайеса на улице Кастеллец-гассе, 35 (2-й городской округ). Витражи церемониального зала новой еврейской части Центрального кладбища (11-й городской округ, улица Зиммерингер-гаупт-штрассе, 244, ворота IV), которая сызнова была отстроена в 1967 году Генрихом Зуссманом, посвященные памяти так называемой «имперской Хрустальной ночи» и жертвам Холокоста.

Кто с внимательным взглядом пройдет по городу, тот не сможет не заметить также постоянно возрастающее количество указаний на преступления национал-социалистического режима и увидит во многих местах мемориальные доски, посвященные выдающимся личностям еврейского происхождения.

Еврейский музей города Вены, который существует с 1993 года, также воспринимается как место воспоминаний и памяти, как и музей на Еврейской площади, Центр документации Симона Визенталя или Архив документов Австрийского движения сопротивления. Все они обращаются, прежде всего, к молодым, и также к тем, кто стремится разобраться в истории и судьбе своих предков или города, где живет.

Еврейский музей Вены был построен городом Вена с целью создания памятного места, которое может информировать, прежде всего, молодежь и подталкивать к исследованию истории. Поэтому в документе об учреждении говорится о том, что создание музея состоялось для «упоминания о депортациях сотен тысяч австрийских евреев, которые на протяжении всей истории выгонялись с своей родины, а также о десятках тысяч австрийских евреев, которые в разные времена — последний раз в страшные годы с 1938 до 1945 — были убиты за свою принадлежность к еврейству».

Еврейский музей города Вены с ноября 1993 года располагается во дворце Эскелеса, в одном из дворцов старого города, на улице Доротеер-гассе, 11, около собора св. Штефана. Учреждение музея состоялось по инициативе тогдашнего венского бургомистра Гельмута Цилька. Дворец Эскелеса несколько лет находился во владении почтенных еврейских банкиров Арнштейна и Эскелеса, которые, однако, никогда не проживали в этом доме. В музее экспонируются постоянная выставка из истории австрийско-еврейских отношений, знаменитая коллекция иудаики Макса Бергера для иллюстрации еврейской религии и выставка Ненси Сперо. Огромные коллекции музея можно свободно осмотреть также в демонстрационных фондах, которые раньше были доступны лишь в некоторых музеях. На втором этаже дворца, который имеет историческое значение и находится под охраной общества памятников истории, регулярно проводятся разные специальные тематические выставки из истории культуры, литературы, архитектуры, фотографии и изобразительного искусства. Кроме того, в распоряжение научных исследований предоставляются архив и библиотека, фонды которых также, в значительной мере, создавались из пожертвований еврейской религиозной общины.

Музей на Еврейской площади является составным элементом общего проекта, который охватывает несколько частей. Одной из заметных памяток на самой площади является мемориал Рэйчела Уайтреда. Этот мемориал представляет собой железобетонную конструкцию площадью 10 на 7 метров и высотой 3,8 метра. Внешние поверхности куба выполнены как вывернутые наружу стены библиотеки. На фризах фундамента, которые проходят вокруг памятника, выписаны названия тех населенных пунктов, где погибли австрийские евреи за времена национал-социалистической диктатуры.

Сам музей расположен в доме на Еврейской площади, 8, в так называемом доме «Мизрахи». Он охватывает на первом этаже информационные помещения из истории Шоа. Здесь речь идет о предоставлении имен и данных относительно 65.000 евреев и о мультимедийном документировании обстоятельств, которые привели к преследованиям и убийствам. Отдел музея из истории средневекового еврейства в Вене состоит из раскопок синагоги времен средневековья и исторического музея. Содержанием этого отдела музея является показ условий религиозной, культурной и социальной жизни венских евреев в средневековье до их изгнания и уничтожения в 1420-21 годах, то есть первой венской гзэры. Три выставочных помещения находятся в подвале дома «Мизрахи», откуда можно добраться также до места раскопок.

В музее посетитель, во время виртуального путешествия по средневековым еврейским городкам, узна?т о подробностях жизни, «посещает» больницу, дом банкира и школу. Макет средневекового города демонстрирует, в основном, еврейский квартал и прочие места проживания евреев. Эта документация дополняется мультимедийной презентацией истории культурной, духовной и социальной жизни венских евреев в средневековье и макетом средневековой синагоги в трех измерениях. Дополняют экспозицию археологические находки из раскопок на Еврейской площади и фрагменты средневековых рукописей.

К остаткам поздней средневековой синагоги можно добраться через соединяющий коридор. Синагога была сооружена приблизительно в середине XIII столетия. Она не раз расширялась в течение следующих ста пятидесяти лет за счет пристроек и перестроек помещений, пока не достигла площади приблизительно 480 квадратных метров. Тем самым, она превратилась в одну из наибольших синагог средневековья. После погрома 1420-21 годов синагогу постоянно растаскивали, вследствие чего остались, практически, фундаменты и полы, которые раскопали венские городские археологи за период между 1995 и 1998 годами. Можно видеть центральное помещение, помещения для обучения и молитв для мужчин, под названием «мужская синагога» и пристроенное небольшое помещение, которое, возможно, использовалось женщинами для молитвы. В середине центрального помещения находится фундамент шестиугольной бимы (возвышение, на котором вслух читали Тору). В нем сохранились еще несколько керамических плиток пола. С обеих сторон бимы находятся остатки двух колонн, которые когда-то держали высокий крестово-реберный готический свод. Перед частично восстановленной восточной стеной можно видеть фундамент цоколя, через который раньше можно было добраться к шкафу с Торой, который был сделан в восточной стене. В пристроенном соседнем помещении, которое еще может видеть посетитель, находятся также оригинальные средневековые керамические плитки из пола.